Альманах «Соловецкое море». № 12. 2013 г.

Андрей Епатко

Восточная часть Ладожского озера всегда казалась мне любопытной в историко-этнографическом отношении: остров Мантсинсаари, Варашев камень, Олонец… Это лишь наиболее известные пункты, в которых, как в зеркале, отразилась судьба Приладожского края. Однако на этот раз меня интересовал малоизвестный объект, находящийся у восточного побережья Ладоги. Речь идет о Дедовых островах…

Загадочный след

Однажды мне попалась на глаза старая публикация, в которой сообщалось, что на одном из Дедовых островов находится камень, на котором выбиты странные следы. По словам очевидцев, следы походили на отпечатки больших человеческих ступней. Согласно местной легенде следы принадлежали Укко — верховному богу-громовержцу карело-финской мифологии. Не удивительно, что исконное название острова было «Укконсаари». По другой версии, следы оставил апостол, переходивший по воде Ладожское озеро.

Еще одна версия, которая, признаться, наиболее привлекала меня, была связана с именем знаменитого приладожского святого Александра Свирского. Местное предание рассказывает, что когда святой решил покинуть Валаам для того, чтобы основать в Олонецком крае свою обитель, то «толща дикого камня, отделившись от острова Валаамского, перенесла преподобного чрез волны Ладожского озера на остров Дедовый, в 9 верстах от Водлицкаго [Видлицкого — А.Е.] погоста». Далее упоминалось, что Александр на некоторое время обосновался на Дедовом острове, где благословлял приходивших к нему окрестных жителей. И хотя легенда не утверждала, что следы, выбитые на валуне, принадлежали святому подвижнику, можно предположить, что в свое время такая версия имела хождение среди окрестного набожного населения.

Кому бы ни принадлежали эти «отметины», они не на шутку взволновали местное духовенство. В конце XIX в. возле «бесовского камня» поставили деревянную часовню, которую еще долго помнили старожилы. Правда, к 30-м годам прошлого века о часовне напоминал лишь деревянный крест, поставленный между камней.

Не удивительно, что ознакомившись с этими сведениями, я решил посетить Дедовы острова. По всей видимости, там находился культовый камень, на котором были выбиты так называемые «следовики», о назначении и времени которых исследователи спорят до сих пор.

В озере

В один из июльских дней я сошел с поезда на станции Погранкондуши и, пройдя по шоссе, оказался на берегу Ладоги, в 7–8 километрах севернее Дедовых островов. Резиновая лодка надута, осталось только кинуть в нее рюкзак, спасательный жилет и свитер: к вечеру может похолодать. Озеро слегка волновалась, но меня это не смущало, так как я намеревался плыть вдоль берега. Однако по мере того, как я шел на веслах навстречу моим островам, погода стала портиться — солн­це застряло где-то в облаках, а волны поднялись и шеренгами понеслись на материк. Лодку стало основательно покачивать, и я был вынужден прижаться к берегу, несмотря на обилие подводных камней.

А вот и острова! Из-за мыса показалась маленькая полоска земли, покрытая чахлой растительностью. Я сверился с картой. Да, это Укконсаари! Лоция Ладожского озера упоминает, что Дедовыми называются три маленьких острова. Я же увидел только два. По всей видимости, самый низкий остров был уже затоплен, но я даже не догадывался об этом. Увы, перед выходом в Ладогу я не ознакомился с лоцией этого района, иначе обратил бы внимание на следующие предупреждающие строки: «При подъеме уровня воды в озере часть Дедовых островов покрывается водой».

От ближайшего мыса до первого из Дедовых было не более ста метров. Расстояние небольшое, но внутренний голос подсказывал мне, что если я переправлюсь на острова, то не смогу вернуться обратно: озеро потемнело и стало покрываться белыми гребнями – верный признак надвигающегося шторма. Но мне не терпелось приступить к поискам загадочного камня… Я взялся за весла и вошел в небольшой пролив, отделяющий материк от Укконсаари. Здесь Ладога уже катила свои внушительные валы, и мне пришлось перенести несколько неприятных минут бортовой качки. Об обратном пути я уже как-то не задумывался.

Дедовы острова оказались совсем низменными, обрамленными беспорядочно нагроможденными валунами. Вот уж ледник потрудился!.. Культового камня с «бесовым следком» я не нашел. Возможно, его перевернули, скатили в озеро. Кто знает? Впрочем, оставляю этот вопрос последующим исследователям.

SOS! Заливает!

Ладога продолжала штормить. Почерневшее озеро вплоть до самого горизонта было перепахано впечатляющими валами. Надо было возвращаться на материк. Однако едва я отчалил от Дедова острова и вышел в пролив, как мой «Турист» стали атаковать беспорядочные волны. Вдруг одна из них с шумом перевалила через борт и тяжело плюхнулась на днище. Еще удар — и снова волна накрыла лодку. Заливает! Теперь о возвращении на матерую землю не было и речи: оставалось грести обратно и ждать у моря погоды.

Я нашел на островке место повыше. Растущие здесь густые кусты немного закрывали меня от сильного ветра, задувающего с озера. Но даже здесь – в относительном затишье – поставить палатку было непросто: ветер валил ее на бок, и мне пришлось ставить ее на растяжках, засунув предварительно в каждый угол палатки по небольшому камню. Лодку я вытащил из воды и сдул, чтобы не снесло ветром в озеро. Прогноз погоды был неутешительный: облачность, дождь, усиление ветра до 8 м/с. Да, кажется, я застрял на Дедовых как минимум на пару дней…

Ночью я плохо спал: прибой грохотал о камни, а ветер сотрясал стенки моего убежища.

Утром я был неприятно удивлен, обнаружив, что мое костровище на береговой полосе отсутствует: оно просто исчезло в озере. Да и сама палатка оказалась теперь значительно ближе к воде, чем вчера. Каких-нибудь полтора метра теперь отделяло вход в палатку от прибоя. Всему виной был мощный непрекращающийся шторм, который повысил уровень Ладоги. Надо было переставлять палатку повыше. Но тут до меня дошло, что ее некуда переставлять: мой лагерь и так стоял на возвышенности.

В раздумьях я прошелся по острову и обнаружил, что даже в центре Укконсаари между камней стоит вода: остров явно подтапливало. Но если уровень Ладоги поднимется еще выше, то на всем острове сухого места не останется. И что я тогда буду делать?

Посмотрев на беснующееся озеро, я перевел взгляд на свою желтую палатку, сиротливо стоящую между камней: кажется, настала пора звонить в МЧС. Другого выхода не было.

Я позвонил своему знакомому из Российской Национальной библиотеки. Игорь Шундалов в силу своей профессии обладает редким даром находить за минуту-другую любую информацию; поэтому я не сомневался, что он быстро свяжется с карельскими спасателями.

— Ты действительно тонешь? — переспросил меня Игорь с некоторым сомнением, и наша связь прервалась.

Я еще не тонул, но остров, кажется, был уже готов к погружению… Через минуту Игорь перезвонил и сообщил, что скоро сотрудники местной МЧС свяжутся со мной. Действительно, мобильный сразу зазвонил. На том конце «провода» интересовались, что у меня происходит.

— Остров заливает? – мой собеседник был явно удивлен. — Какой? Дедовый? А как вы вообще туда попали?

Я объяснил.

— Но у нас нет катера в Питкяранте, – признался звонивший. – А из Сортавалы он будет полдня идти. Тем более в такой шторм они не смогут проводить спасательную операцию… Ладно, что-нибудь придумаем. Вы там еще держитесь? Будьте на связи!

Катер из Питкяранты

Пока МЧС решало, что со мной делать, я приготовился к худшему: озеро по-прежнему грохотало, а островок постепенно сокращался в размерах; не залитым остался только небольшой холмик, где стояла моя палатка… Надо было что-то предпринимать… Я надул лодку, вставил в уключины весла и бросил на днище спасательный жилет. Если остров исчезнет в озере, то сделаю попытку дойти с попутными волнами до материка, который виднелся в километре отсюда. Был еще вариант – залезть на верхушку трехметрового дерева и переждать там, пока вода опустится до прежнего уровня. Но сколько просидишь на высохших сучьях в такой ветер? А если вода покроет Дедов на несколько суток?

Нет, лучше об этом не думать… Я кинул в рюкзак самое ценное, что у меня было: фотоаппарат, паспорт и буханку хлеба, и повесил свое имущество на верхушку дерева. И тут зазвенел мобильный:

— Как у вас там дела? – спрашивал уже знакомый голос. — Хорошо, что держитесь! К вам едут спасатели из Питкяранты. Будут часа через полтора.

Сквозь шум прибоя я плохо слышал говорившего и понял, что из Питкяранты озером вышел катер, но, как оказалось позднее, карельское МЧС выслало по трассе «Джип» с лодкой на прицепе.

Чтобы облегчить спасателям задачу, я должен был как-то обозначить свое местонахождение. И вот оранжевый жилет уже висит на верхушке дерева, ясно указывая, куда следует направлять судно.

Часа через два мне снова позвонили.

— Мы напротив тебя! Видишь нас? – запрашивал меня бодрый знакомый голос. — Я в оранжевом жилете. Сейчас спустим катер.

Действительно, на пепельной полоске материка можно было различить что-то яркое. Приободренный, я залез на дерево и снял свой жилет. Пора собирать рюкзак и скатывать «Турист». «Хорошо, если позволят взять с собой лодку, — подумал я, — иначе мой поход к Олонцу в этом сезоне сорвется… Хотя какой теперь к черту поход! Добраться бы до матерой земли…»

Теперь мне оставалось только стоять на камнях и беспомощно наблюдать, как к острову пробивается маленькая блестящая точка, перед носом которой буквально взрываются каскады брызг... Судно прыгало по волнам, как поплавок. Иногда я терял катер из виду, и мне казалось, что его поглотило озеро.

Прошло немало времени, прежде чем лодка подошла к Дедовым. На катере — двое спасателей, облаченных в оранжевые жилеты. Это не те «образцовые» спасатели, которых мы видели в телесюжетах рядом с министром Шойгу. В лодке сидели обычные карельские мужики с резкими, словно высеченными, лицами. И сейчас они рисковали, чтобы вытащить меня с этих камней.

…Носовой люк лодки откинут, мотор заглушен. Прибой тут же подхватывает судно и тащит на камни. Один из спасателей прыгает в воду и всеми силами одерживает лодку: «Кидай вещи, садись в корму!»

Я захожу по колена в ледяную воду и с рюкзаком переваливаюсь в катер. «Уходим!» Мотор ревет, и лодка, дрожа всем своим металлическим телом, начинает нелегкий путь к материку. Я укрепляю на себе жилет, крепче берусь за банку-сиденье и оглядываюсь: Дедовы острова уже не видны за волнами, перекрывающими горизонт. «Эти острова заливаемые, — говорит мне один из спасателей, кивая в сторону кормы. – Поднимись озеро еще на полметра – и конец... Так ты на чем туда попал? На резинке, что ли?.. Эх, вы, Сенкевичи!»

… Мы продолжаем идти между двухметровых волн, которые, обгоняя нас, встают отвесными стенами с обеих сторон катера. Иногда кажется, что волны обрушатся на нас, но всякий раз рулевой выводит катер из-под удара.

На берегу замечаю фигурку третьего сотрудника МЧС. Именно он оперативно доставил лодку на прицепе «Джипа» и теперь машет руками, указывая, где лучше высадиться.

…Берег приближался. «Глушим мотор – тут куча камней!» Едва мы сбросили скорость, как на лодку обрушился вал, сотрясая наше маленькое судно. «Все! Сейчас затонем!» — мелькнуло в голове, но мы удержались… Едва я перевел дух, как вся лодка вздрогнула. Удар! Еще один! Под днищем катера что-то заскрежетало. Камни!

— Все за борт! Одерживаем катер!

Я прыгнул в воду и оказался по пояс в воде. Волны с шумом накатывали на берег, но они уже были не опасны… Странные чувства переполняли меня при виде длинного песчаного берега, к которому почти вплотную подходит стройный сосновый лес. Неужели все уже закончилось?.. Вот лодку затаскивают на прицеп «Джипа», сматывают лебедку, мужики снимают жилеты… Пора расставаться.

Я пожимаю руки своих спасителей.

— Тебя куда подбросить? – спрашивает один из них. – Можем в Видлицу или в Питкяранту.

Но я отказываюсь. Мне хочется побыть на берегу в одиночестве и послушать Ладогу…

Выражаю искреннюю признательность за участие в моей судьбе Игорю Шундалову (библиограф РНБ, С.-Петербург), Александру Абросимову (инспектор Центра ГИМС МЧС РФ по Республике Карелии, г. Питкяранта), Валерию Петрову (внештатный инспектор ГИМС, г. Питкяранта), Виктору Терво (старший инспектор Олонецкого инспекторского участка МЧС РФ по Республике Карелии).

Епатко Андрей Юрьевич

Историк. В 1997 г. окончил исторический факультет СПбГУ. 12 лет назад впервые посетил Валаам и «заболел» Русским Севером. С 2004 г. — научный сотрудник Русского музея (СПб.).

Версия для печати