Альманах «Соловецкое море». № 10. 2011 г.

Публикуемые ниже письма настоятеля Соловецкого монастыря архимандрита Варлаама к настоятелю Пертоминского монастыря игумену Полиевкту я прочитала в Государственном архиве Архангельской области (ГААО. Ф. 60. Оп. 4. Д. 15. Л. 25–28). Долго вчитывалась, вглядывалась в скоропись букв. Почерк трудный, летящий, закрытый, но постепенно нарисовался ряд событий монастырской жизни. Настоятели Соловецкого и Пертоминского монастырей трогательно заботились о благоукрашении церквей, зданий, подготовке пароходов и судов к навигации.

В Отчете о состоянии Пертоминского монастыря за 1893 г. указано, что многие строения обветшали. Ремонта требовали храмы. Было 45 человек вольнонаемных: плотники, кирпичники, кровельщики, печники. Трудники — доброхоты — сеяли рожь, ячмень, лук, картофель. Внимания и забот требовали скотный двор, кирпичный завод, мельница, рыболовные тони. Более 500 богомольцев останавливались в гостинице и в братских корпусах. Жили подолгу, пережидая бури, из-за невозможности переехать через Унскую губу.

Игумена монастыря Полиевкта потрясло повествование одного из паломников о святой иконе Божией Матери, именуемой «Скоропослушница». Этот образ находился в Дохиаре — одном из Афонских монастырей. Появилось желание получить список с этой иконы. Молитвы и хлопоты были успешны. Божья Матерь не замедлила прийти к нему на помощь. Нашлись люди, которые пожелали приобрести эту икону для обители на свои средства и доставить в Пертоминский монастырь. Икону, написанную и освященную в Афонском Андреевском общежительном ските, торжественно встретили горожане и братия Пертоминского монастыря в Архангельске в 1895 г. Какая удивительная и напряженная духовная жизнь была у людей в то время!

В 1930-е гг. была разрушена каменная церковь во имя Зосимы и Савватия Соловецких Чудотворцев (построена в 1804 г., освящена в 1814 г.), и весь монастырь стерт с лица земли. В эти годы здесь расстреливали. Устроили пересыльную тюрьму, из которой заключенных переправляли на Соловки. Ветер носит над пустырем на месте монастыря имена узников. Чайки кричат над «Унским морем»…

За солью ко мне зашла соседка. Прочитала ей письма, и она сказала: «Мой дед был почтарем на Красной горе». Я — тоже связист. В третьем поколении. Если ремёсла, промыслы, профессия передавались по наследству, то, быть может, руки моих предков касались этих страниц.

Екатерина Седачева. Пертоминск, сентябрь 2010 г.

<далее в формате PDF>

Версия для печати