Альманах «Соловецкое море». № 9. 2010 г.

Николай Савельев

Мастер

Волей Божьей в мае 2007 года я оказался на Соловках и три сезона отработал в Соловецком Морском музее на строительстве корабля «Святой Петр» — реконструированной копии голландской яхты XVII в. Поток посетителей с каждым годом нарастал и приходилось отвечать на множество вопросов и выслушивать разные мнения. Многие гости (едва ли не большинство) из России, ближнего и дальнего зарубежья говорили примерно так:

— Мы думали того, что увидели, не может быть. А оно есть.

Значит, люди, пришедшие в Морской музей, находили то, что они уже отчаялись найти.

Об одной встрече расскажу особо. Шел август 2007 года, мы уже заканчивали первый слой обшивки корпуса лиственницей и работали на лесах, стоящих чуть ниже пола галереи, на которой практически всегда были посетители. Работая с очередной рейкой обшивки — работа эта трудная, кропотливая и захватывающая, я боковым зрением заметил что-то необычное и повернул голову. Батюшки, на полу лежит хорошо одетый седой мужчина лет шестидесяти пяти, голову просунул под перила и смотрит вниз на борт корабля. На вопрос, не случилось ли чего и нужна ли помощь, он ответил, что всё в порядке, его просто интересуют некоторые особенности нашей работы.

Человек просто интересующийся — это одно, а лежащий на полу в полном здравии и интересующийся — это совсем другое. Отложив инструмент, я вылез под перилами на галерею, мы с ним встали, отряхнулись, поздоровались, и я спросил, чем он занимается в жизни, почему ему интересно строительство деревянного корабля, причем не вообще, как чаще бывает, а в деталях. Ответ меня потряс: «Я работал в КБ Сухого начальником отдела общей компоновки и при моем непосредственном участии создавались самолеты СУ-25 и СУ-27».

Пролетав более двадцати лет штурманом в морской авиации, я был знаком с самолетами не понаслышке. Хорошо помню, как первый раз увидел СУ-27. Около часу ходил вокруг него, не переставая восхищаться. Как все просто, изящно, крепко, красиво, продуманно — не хватает слов. Первый раз вылетали вместе с СУ-27 на учениях, и нам сказали, что СУ-27 выйдут с нами в центр Баренцева моря, и когда мы уйдем на малую высоту решать свои задачи, они еще в течение часа будут прикрывать нас. Продолжительность полета истребителя несколько часов — такое трудно было представить! Несомненно, это выдающийся самолет, и передо мной один из создателей этого чуда.

Всё это в едином порыве я вывалил нашему гостю, ответил на все его вопросы, и между нами сразу установилось то понимание, которого с иными людьми не создашь и за годы. Он ответил на мои вопросы, и наше общение могло бы продолжаться долго, но у гостя не было времени. В музей они попали случайно, им подсказали знакомые, а сейчас они уезжают и очень рады, что зашли к нам.

Очень часто в мыслях возвращался я к этой встрече. Кто этот мужчина? Авиационный инженер? Но что его интересует в корабле, да еще деревянном? Конструктор? Но зачем конструктору лежать на полу? Любопытный? Но любопытствую¬щие — это другой тип людей. Этот был скорее наблюдательным. Постепенно я все более укреплялся в мысли, что судьба подарила мне встречу с Мастером. Точнее, с одним из Мастеров.

Настоящий художник

В мае в бухтах Соловецких островов распадается ледяной припай, море освобождается ото льда, открывается навигация и в конце мая – начале июня на островах начинается другая жизнь. Большое количество судов от байдарок до океанских круизных лайнеров устремляются к Соловкам. Тысячи самых разных людей высаживаются на берега: паломники, туристы, ученые, сезонные рабочие и многие другие.

Среди посетителей островов отдельное место занимают художники. Немного найдется в России мест, удостоенных такого внимания живописцев, графиков, кино- и фотохудожников. Если провести на Соловках целый сезон, перед тобой пройдут многие представители изобразительного искусства. Можно увидеть совсем юных и убеленных сединами создателей полотен, посмотреть разную технику работы, присутствовать при рождении акварели или написанной маслом картины. Такое количество кистей, карандашей, мольбертов, этюдников воспринимаешь как само собой разумеющееся и это не нарушает сложившейся на Соловках гармонии — каждый занят своим делом.

Мы тоже заняты своим делом и третий сезон проводим в трудах на Сельдяном мысу в отреставрированном монастырском амбаре для хранения гребных судов, где разместился Соловецкий Морской музей.

Придя однажды прекрасным соловецким утром в амбар, мы открыли огромные ворота и увидели сидящих возле входа двух художников. Они делали уже не первый этюд — значит, сидели давно. Они нам не мешали, мы им тоже. Мы принялись за работу.

Во время перерыва я подошел к одному из художников. Дело в том, что он работал масляными красками, но не кистью, а небольшой металлической лопаточкой, вроде шпателя. Я такого не видел никогда. Художник был очень щедр на общение, объяснил, что лопаточка эта называется мастихин, ею очень удобно работать при соответствующем навыке, и этюд получается очень быстро. При необходимости он подправляется кистями.

Сравнивая этюд, созданный лопаточкой, с этюдом, написанным кистью, я заметил, что при работе мастихином, видимо, расходуется гораздо больше краски.

— Настоящий художник не должен жалеть красок!

Таков был ответ, и я с ним согласился.

Художники создают свои полотна, а в амбаре в это время создается деревянный корабль, на котором царь Петр I приходил на Соловки. В конструкции корабля для склеивания деталей приходится применять эпоксидную смолу — в силу ряда причин мы не можем полностью повторить технологии наших предков. При смешивании смолы с отвердителем необходимо решать каждый раз довольно сложную производственную задачу, чтобы смолы хватило для склеивания, но не было в избытке, потому что она быстро застынет и ее придется с большим трудом удалять. Но не должно быть и нехватки, потому что тогда придется замешивать смолу дважды.

Смола разведена, и мы с напарником Сашей намазываем поверхности для склеивания. Саша обилен и щедр как никогда и кладет смолу в несколько раз толще, чем было бы нужно. Я заметил ему, что он работает как настоящий художник и на вопрос о том, что это означает, пересказал содержание недавнего разговора с художником. Ответ был еще более решителен:

— Настоящий художник вообще не должен думать о красках!

Эта фраза временно поставила меня в полный тупик. Получается, что у художника должно отсутствовать чувство меры? А мне казалось, что если художник, писатель, композитор, скульптор, архитектор создал что-то выдающееся, то, в первую очередь, потому, что у него было чувство меры. Другое дело, что, может быть, размер этого чувства недостижим для простых людей?

В перерыве выхожу из ворот и смотрю на монастырь. Спасо-Преображенский собор в величественном валунном окружении словно говорит:

— Неужели ты не видишь, что мера должна быть во всем?

Мне кажется, я что-то начал понимать.

Дав человеку разум и свободу, Господь указал ему место и назначение. Созданный по образу и подобию Божьему человек поставлен посредником между Творцом и земной жизнью и должен содержать все земные творенья в порядке и согласии. Может ли быть порядок без чувства меры? Но меру можно понять, только приблизившись к Творцу. Или утратить чувство меры, отдалившись от Творца.

Наверное, не просто так мы говорим: художник от Бога. Так же неспроста мы говорим: свободный художник. Свободный от чего?

Вот на такие мысли выводит маленькая лопаточка в руках художника — мастихин.

Энергетический кризис

На Соловки по морю или воздуху прибывает новый гость, стихает суматоха путешествия, человек постепенно погружается в непередаваемую атмосферу островов и до него начинает доноситься характерный звук: бум-бум-бум… Этот звук не оставит никого до отъезда с Соловков ни на секунду — день и ночь в центре поселка на берегу Святого озера работает дизельная электростанция.

В 2008 году работы в Соловецком Морском музее решено было начать раньше обычного, и я прилетел на остров 15 апреля. Устроившись и сделав необходимые визиты, на следующий день пошел откапывать входные ворота в амбар. Погода явно не весенняя — сильнейшая метель, как бывает в феврале. Несколько часов работы, с трудом открыты разбухшие от влаги ворота, удовлетворенный и гордый иду домой — впереди горячий чай и вкусный обед.

Гордыня была немедленно наказана — дома не было электричества, а для Соловков электроэнергия — это почти все. Уже стемнело, нашел прошлогоднюю свечу и начал обдумывать план действий. Нужно узнать, надолго ли отключили — для этого лучше всего сбегать в магазин, попутно купить продукты; если отключение надолго, привести в порядок печь, сбегать в амбар за дровами, затопить печь, приготовить обед.

Поздно вечером при свете свечи у теплой печки после сытного ужина (как все-таки различается еда, приготовленная на печи и на электроплитке!) пью чай. Времени для размышлений и анализа хоть отбавляй, обстановка подходящая.

Выяснилось, что пробило высоковольтный подземный кабель, идущий от ДЭС до подстанции. Если позволит погода, завтра спецрейсом прилетит бригада ремонтников из Архангельска для устранения аварийной ситуации. Невольно и своевременно возникает вопрос: а как же монастырь решал энергетические вопросы в своем огромном хозяйстве в течение столетий? Забегая вперед, скажу, что на следующий день бригада прилетела, неисправность устранила, но эти сутки заставили задуматься о многом.

В XVI веке игумен Соловецкого монастыря Филипп начал на островах деятельность, которая получила неоднозначную оценку братии. Было начато масштабное каменное строительство и формирование единой водной системы Большого Соловецкого острова. Нужно ли было это монаху, которому для спасения хватило бы чашки воды, кусочка хлеба и маленькой кельи в тишине острова? Спустя 450 лет таких вопросов даже не возникает.

Возникает другой вопрос: как можно было предугадать развитие событий на многие столетия вперед? Наверняка, как и сейчас, многие говорили, что такие действия «искажают историко-архитектурный облик островов», а работа шла, формировались водоемы, строились дамбы, рылись каналы.

В результате монастырь имеет неиссякаемый источник пресной воды, приводимые в движение водой мельницу и толчею для муки и крупы, лесопилку, поставляющую монастырю пиломатериалы. Впоследствии были построены сухой док, где корабли поднимались на кильблоки той же водой, и первая в России гидроэлектростанция.

Начало расцвета хозяйственной деятельности монастыря связано с солеварением, а это требовало много топлива. Система отопления зданий и сооружений монастыря была уникальна и экономична, но и она требовала значительных энергозатрат. О масштабах проблемы говорит тот факт, что когда в начале XX века монастырю был передан Кондостров, за сезон на Соловки было вывезено 2000 возов дров. При этом без крайней необходимости лес не вырубался, наоборот, всячески сберегался во все время деятельности монастыря.

В XIX веке монастырь ввел в эксплуатацию паровые суда. Уголь для них, как более эффективное топливо, закупался в Англии, но монастырь шел и на такие расходы. Безопасность перевозки паломников, пассажиров и грузов стояла выше, чем сиюминутные выгоды. В начале XX века монастырь построил радиостанцию, что тоже многое значит в условиях морского монастыря.

А теперь на берегу Святого озера тукает и тукает монстр, пожирающий сотни тонн солярки и десятки тонн машинного масла. Как он оказался на рукотворном озере, вызванном к жизни при непосредственном участии святителя Филиппа? Но если он перестанет тукать, жизнь на Соловках замрет.

Совсем недавно читал публикации о возможном строительстве ветрогенераторов на островах. Дело, несомненно, нужное, но уже приобретает решающее значение мнение об «искажении историко-архитектурного облика» островов. А тукающий монстр этот облик не искажает?

Только что прочел публикацию о приостановлении разработки крупнейшего в Баренцевом море Штокмановского газового месторождения в связи со снижением потребления природного газа в мире. Штокмановское месторождение гораздо ближе, чем Англия, где монахи закупали уголь для своих пароходов. Неужели опять не найдем возможности обогреть своих людей? А как же монастырь в свое время обогревал? У нас нет такого солнечного тепла и плодов, как в Египте, но Господь дал нам самое большое в мире количество углеводородов. Неужели мы не научимся разумно их применять?

Сидя в начале XXI века со свечой в соловецкой квартире, еще более утверждаешься в том, что монастырь был образцом хозяйственной деятельности для многих российских территорий. Как открыть новую страницу в этой деятельности? Как «исказить» историко-архитектурный облик островов так, чтобы приехавшие через 500 лет гости поразились мудрости и умению предков?

В августе 2009 года Соловецкий монастырь встречал своего настоятеля Патриарха Московского и всея Руси Кирилла. На праздничной трапезе патриарх заметил своим велеречивым сотрапезникам, что находится здесь не для того, чтобы слушать славословия и комплименты в свой адрес. Атмосфера в трапезной палате Успенского собора резко поменялась.

Наверное, и Соловки ждут долгожданные перемены.

Савельев Николай Николаевич (1949–2010)

Родился в 1949 г. Окончил Киевское высшее военно-морское училище в 1971 г. Служил штурманом в авиации Северного флота. Последние годы работал плотником на верфи Соловецкого морского музея.

О Товарище

Николай Савельев. Вода и лес

Версия для печати