Альманах «Соловецкое море». № 9. 2010 г.

Светлана Севастьянова

Патриарх Никон о своих «первообразах»

Исследователи неоднократно писали о жизненных ориентирах патриарха Никона — исторических персонажах, поступками которых он объяснял свое поведение¹. М.В. Плюханова считает, что патриарх был склонен к самоотождествлению прежде всего с апостолами и Христом: «внешнее поведение Никона было организовано таким образом, что у свидетелей… возникали евангельские ассоциации»². В одном из писем царю Алексею Михайловичу Никон предупреждал государя: «Аще ли того ради мя хощетъ осудити еже собранный по твоему, государеву, указу соборъ, и по сложенному ихъ свитку, его же имамы образъ, для единаго отхождения нашего, то уже подобаетъ и самого Христа извергнути, еже множицею отходилъ зависти ради июдейской, и святаго Предтечю, и вся святыя апостолы, и пророки, и святыя вся, и святое Евангелие, и вся святыя книги»³. В другом послании царю патриарх выстроил ряд персонажей Священной и церковной истории, чьи судьбы были схожи с его судьбой: «Ввержен бысть Павел в темницу с сущими с ним, Аггелъ того и сущих изведе. И паки. Петръ посилен затворити, Аггелъ ю отверзе. Изгнан бысть Богослов в Патмос, тамо благодати лутчей сподобися Благовестие написати и Апокалипсис о последних временех. Изгнася Иоанн Златоустъ, паки на свой престол по смерти изгнавших возвратись и обиду вдовицы виноград по смерти определи. Изгнася Филип митрополит, но паки ста противу лицу оскорбивших его»⁴. В послании к газскому митрополиту Паисию Лигариду, объясняя причину оставления московской патриаршей кафедры, Никон дал другой ряд «первообразных»: «И наше отхождение… и божественно мнитца нам быти, по писанному во Евангелии, яко множицею и Христос от навета Иродова и июдейских тайно и явно отходил и бегал, тако же и апостоли, яко же Павел от Дамаска, и Петръ от темницы избеже, и прочии; такожде и в первосвятителех, яко же Григорий Богослов и Афонасей Великий являютца, отходя мучителских ради гонений»⁵. А в письме к другу, боярину Никите Алексеевичу Зюзину, Никон перечислил имена исторических персонажей, поведение которых определяло его собственные поступки: «а нам первообразных много: их же реестр се есть — Иоанн Златоуст, Афасей(!) Великий, Василий Великий и здешний Филип митрополит]»⁶.

<далее в формате PDF>

¹ Терновский Ф. Изучение византийской истории и ее тенденциозное приложение в Древней Руси. Киев, 1876; Флоровский Георгий, протоиерей. Пути русского богословия. М., 1983; Тумина В.Б. Введение // Patriarch Nikon on Church and State: Nikon`s «Refutation» [«Возражение или разорение смиреннаго Никона, Божиею милостию патриарха, противо вопросов боярина Симеона Стрешнева, еже написа Газскому митрополиту Паисию Ликаридиусу и на ответы Паисиовы», 1664 г.] / Edited, with introduction and notes by Valerie A.Tumins and George Vernadsky. Berlin; New York; Amsterdam, 1982. С. 18–76; Зызыкин М.В. Патриарх Никон. Его государственные и канонические идеи. М., 1995; Полознев Д.Ф. Канонизация митрополита Филиппа в идейной борьбе за упрочение авторитета церкви в середине XVII в. // Церковь, общество и государство в феодальной России: Сб. статей. М., 1990. С. 283–293; Люстров М.Ю. Уход патриарха Никона как подражание образцам (к вопросу о самосознании московского патриарха) // Герменевтика древнерусской литературы. М., 2000. Сб. 10. С. 447–460; Сапожникова О.С. Иоанн Златоуст и митрополит Филипп (к вопросу об образах, прообразах и моделях) // Книжные центры Древней Руси. Книжники и рукописи Соловецкого монастыря. СПб., 2004. С. 209–213.
² Плюханова М.В. О некоторых чертах личностного сознания в России XVII в. // Художественный язык средневековья. М., 1982. С. 191.
³ РГАДА. Ф. 27. Оп. 1. Д. 140. Ч. 3. Л. 72.
⁴ РГАДА. Ф. 27. Оп. 1. Д. 140. Ч. 5. Л. 247.
⁵ РГАДА. Ф. 27. Оп. 1. Д. 140. Ч. 3. Л. 147 об.
⁶ РГАДА. Ф. 27. Оп. 1. Д. 140. Ч. 3. Л. 124; текст изд.: Историческое исследование дела патриарха Никона / Сост. по официальным документам Н.А. Гиббенет. СПб., 1882. Ч. 1. С. 587.

Версия для печати