Альманах «Соловецкое море». № 8. 2009 г.

Василий Пуцко

Как известно, в раннехристианский период над местом погребения мучеников возводили здания мартириев, в которых ежегодно в дни их памяти совершали ночные бдения с чтением Священного Писания, пением псалмов и повествованием о деяниях почитаемых святых. Архитектурный тип этих сооружений был предопределен схожими по форме античными мавзолеями¹. Естественно, что именно в мартириях прежде всего должны были находиться изображения прославляемых лиц, мощи которых служили предметом почитания. Данные портреты вместе с древнейшими образами Христа, Богоматери и апостолов послужили той реальной основой, на которой развивалось иконопочитание².

Христианство получило распространение на Руси намного позже эпохи мучеников, но установившаяся в глубокой древности традиция оформления мест упокоения святых была органично воспринята русскими. В данном случае можно говорить и об ее усвоении в знаменитом Соловецком монастыре.

Насколько можно судить по данным письменных источников, первоначально расположение погребений в древнерусском храме существенно не отличалось от принятого в Византии³. Вместе с тем уже с середины XII в. устанавливается обычай погребать преподобных «с полуденной» (южной) стороны храма, ближе к алтарю, иногда — за его апсидой либо за стеной дьяконника, где позже возводили палатку-усыпальницу. По обретении и освидетельствовании мощей их переносили в интерьер и обычно помещали справа на солее⁴. Все это отражало этапы в развитии почитания на Руси местных святых, преимущественно преподобных, многие из которых являлись также основателями монастырей.

На сегодняшний день наиболее обстоятельно прослежена история надгробного комплекса преподобных Зосимы и Савватия в Соловецком монастыре (по их Житию, а также монастырским описям 1514, 1549, 1570, 1582 и 1597 гг.)⁵.

Начало монашеского пустынножительства на севере Большого Соловецкого острова связано с появлением на нем в 1429 г. преподобных отшельников Савватия и Германа⁶. Прп. Савватий до того, как поселился близ Секирной горы, последовательно подвизался в Кирилло-Белозерском и Валаамском монастырях. Преставился же на реке Выг в деревне Сороке 27 сентября 1435 г.⁷ Местное монастырское почитание подвижника⁸, как можно видеть, начинается с перенесения в 1470-е гг. в обитель его мощей. По сообщению Жития, мощи прп. Савватия были перевезены с материка на Соловки тщанием прп. Зосимы и погребены за алтарем еще тогда деревянной Успенской церкви, после чего над ними была сооружена «гробница», тоже деревянная, в виде камеры или часовни. Внутри ее игумен поставил «иконы — образ Господа нашего Исуса Христа и Пресвятыа Богородица — приходити на поклонение братии. И свещу повеле поставити над гробом преподобнаго и съвещевает съ братиею, еже бы велети и образ написати блаженнаго и поставити на гробе». Такая икона вскоре была привезена из Новгорода и поставлена «на гробе святаго. И во вся дни и нощи по всяком славословии церквнаго правила игумен и вся братия приходяще ко гробу святаго поклонитися образу Господа нашего Исуса Христа и Пречитыа Богородица, и их угоднику блаженному Саватию». По всей видимости, это была самая ранняя икона, изображающая святого. Скорее всего, она представляла собой погрудный образ, подобный изображающему прп. Павла Обнорского и воспроизведенному в одном из клейм житийной иконы второй половины XVII в., хранящейся в Вологде⁹. По мнению А.Г.Мельника, создание этого первого на Соловках надгробного комплекса могло иметь место не раньше 1471 г., когда прп. Зосима уже был игуменом, и не позже его кончины в 1478 г.¹⁰

В литературе уже было привлечено внимание к тому факту, что в монастырской описи 1514 г. отсутствуют указания на гробницу и надгробный комплекс прп. Савватия, тогда как в составленном соловецким иноком Досифеем и обработанном Спиридоном-Саввой в 1503 г. Житии эта гробница неоднократно упомянута. Однако в той описи не идет речь и непосредственно о гробнице прп. Зосимы, но при этом имеются упоминания о двух иконах с изображением прп. Савватия¹¹. А.Г. Мельник отметил, что в описи 1514 г. между окончанием описания имущества Никольской церкви и началом описания надгробного комплекса прп. Зосимы находится запись: «Да икона образ Саватей, да Василей писаны на золоте трех пядей»; именно эту икону опись 1549 г. отмечает в составе надгробного комплекса прп. Савватия¹². Особо примечательно, что в указанное время налицо все признаки общецерковного почитания святого: «Да у Саватея у чюдотворца на раке образ Саватея чюдотворца на золоте осми пядей, а венец да цата серебряны золочены, да гривна серебрена же золочена. Да покров на ней дороги. Да икона местная чюдотворцы в деянии осми пядей на золоте, а венцы и цаты и гривны золочены, а стоит в киоте», и здесь же «да чюдотворцы соловецкие Саватей да Василей на золоте четырех пядей»¹³. Разработка житийного цикла («деяния») в иконописи отличает наиболее чтимых святых.

Осуществленное в 1566 г. перенесение мощей прпп. Зосимы и Савватия из старых гробниц в посвященный им предел Преображенского собора окончательно закрепило их совместное почитание. Именно этой торжественной церемонией, приуроченной к 8 августа — третьему дню после храмового праздника и освящения храма, завершились торжества, которые были связаны с окончанием создания главного монастырского собора. То обстоятельство, что мощи были переложены в деревянные резные золоченые раки, свидетельствует о тщательной подготовке к событию, начавшейся задолго до него. Иконы для украшения Спасо-Преображенского собора писали иконописцы из Великого Новгорода (Гаврила Старой, Илья и Крас); резьбу рак для мощей также выполняли новгородские мастера. Через четыре года новая монастырская опись «у Спаса же в приделе у чудотворцев у Изосимы и у Саватея», в частности, зафиксировала: «Да образ Изосима чюдотворець стоящей на золоте. А у него венець серебрян золочен да гривна серебрена позолочена. Да образ Саватей стоящей на золоте. А у него венец серебрян позолочен да гривна серебрена позолочена. Да образ Саватей да Василей, а над ними Пречистая Воплощение, обложены серебром, и венцы у них обложены серебром, позолочены. А пелена камка таусинная. Да образ стоящей Изосима на золоте, а венец обложен серебром, позолочен, да гривна серебрена позолочена. Да у чюдотворцев раки резаны на левксе позолочены. Да на чудотворцев покровы отласные лазоревы»¹⁴. Цитируемый текст в рукописи сопровождается уточняющей правкой, определяющей различные детали.

Не повторяя все относящиеся к эволюции нагробного комплекса прп. Савватия, тем не менее, стоить напомнить, что в состав его первоначального оформления входили лишь иконы Христа и Богоматери, а также свеча, свидетельствующие о почитании подвижника как блаженнопочившего. Последовавшее появление иконы надо рассматривать как отражение веры в причастность Савватия к небесной славе. Иконописный подлинник так описывает внешность соловецкого чудотворца: «подобием сед, брада до персей, пошире Власиевы, риза преподобническая». Эти черты могли быть сообщены его сподвижником старцем Германом. По сообщению Жития, «и от великой веры, которую имеют к Преподобным, начали писать образы их в домах у себя держать, поклонялись и, в церкви Божии внося, ставили для поклонения православным людям. Мы же, в обители преподобных на Соловках живущии, не смели дерзнуть иконы их написать вплоть до тридцати лет после смерти преподобных»¹⁵. Если речь идет об иконе прп. Зосимы и Савватия, то ее появление надо отнести к 1508 г. Но первое изображение Савватия (воспринимавшееся при том уже в качестве иконы) появилось, как мы отмечати выше, в 1470-е гг. — когда со времени его смерти прошло около сорока лет. Не исключено, что в начале XVI в. возникает композиция с изображением обоих соловецких преподобных в молитвенном предстоянии перед благословляющим их Спасом, которая известна ныне в более позднем воспроизведении — выполненном, скорее всего, в новгородской архиепископской мастерской¹⁶. Надпись на серебряной пластинке, укрепленной на обротной стороне этой иконы в XIX в., называет ее «первописанной». Размер иконы обычный — 33,5 x 28,0 см. Если в описи Соловецкого монастыря 1514 г. упомянута лишь одна «икона образ Саватей да Василей писаны на золоте трех пядей»¹⁷, то начиная с описи 1549 г. разные иконы прп. Савватия отмечаются постоянно¹⁸. Между тем, парная икона «Образ Изосима да Савати писаны на золоте пядница» уже в описи 1514 г. упомянута как находящаяся в теплой Успенской церкви¹⁹. Другими словами, она занимает более значимое место, нежели современный ей «образ Саватей да Василей», из чего можно заключить, что этот прототип упомянутой сохранившейся парной иконы оказался, скорее всего, более приемлемым в монастырской среде, чем единоличное изображение прп. Савватия.

В описи 1549 г. в гробницах прпп. Зосимы и Савватия отмечены соответственно «икона в киоте большая чудотворцы в деянии осми пядей на золоте, а венцы серебряны золочены, да и цаты серебряны же золочены, да гривны серебряны же золочены» и «икона местная чюдотворцы в деянии осми пядей на золоте, а венцы и цаты и гривны золочены, а стоит в киоте²⁰. Речь идет о двух датируемых 1545 г. иконах «Богоматерь Боголюбская с предстоящими преподобными Зосимой и Савватием и братией Соловецкого монастыря, с житием Савватия и Зосимы»²¹. Обе они выполнены по заказу свт. Филиппа Митрополита в бытность его соловецким игуменом²², причем одним и тем же новгородским иконописцем²³. Представленная в средниках икон композиция имеет ранние иконографические истоки и сложную историю развития на русской почве²⁴. Ранняя иконографическая формула Покрова с изображением Богоматери Агиосоритиссы позволяет изобразить молящих ее соловецких иноков вместе с как бы незримо для них предстоящими прпп. Зосимой и Савватием. Богоматерь их моление приносит Христу, о чем свидетельствует диалог, текст которого помещен на свитках — согласно византийской иконографической традиции. Обрамляющий средник житийный цикл соловецких чудотворцев, самый ранний из известных, исключительно информативный, основанный на тексте Жития, известного с 1503 г. Облик преподобных схожий, но Савватий более преклонного возраста. Сложная схема икон, надо признать, отличается большой четкостью; позже в иконографии, уже на московской почве, происходят некоторые ее упрощения, о чем свидетельствует произведение 1566–1567гг.²⁵

Не сохранившиеся, но зафиксированные в описи 1549 г. ювелирные украшения упомянутых икон 1545 г. свидетельствует о том, что последние, при своих крупных размерах, занимали первоначально в соловецких гробницах-часовнях главенствующие положение. Икона в гробнице прп. Савватия недвусмысленно названа «местной». Таковыми они явно и мыслились, и поэтому после перенесения мощей чудотворцев в 1566 г. заняли соответствующее место в иконостасах Спасо-Преображенского собора и его придела-усыпальницы. Впрочем, считается, что одна из них стала храмовой в соборном приделе прпп. Зосимы и Савватия, а в Спасо-Преображенском соборе на правой стороне местного ряда иконостаса была икона середины XVI в. «Зосима и Савватий Соловецкие в житии»²⁶.

Остается неизвестным, как именно был представлен прп. Савватий на иконе «осми пядей», находившейся на его раке во время составления описи 1549 г. Скорее всего — в рост, как он изваян на крышке раки 1566 г. Но в описи 1570 г. при обозрении соборного придела чудотворцев Зосимы и Савватия значится «образ Саватей стоящей на золоте»²⁷. Там же оказывается и «образ Саватей стоячей», тоже с серебряными золоченными венцом и гривной²⁸. Эти же две иконы отмечает и опись 1582 г., обнаруживая кроме того «промеж раками на столпе пядница болшая чюдотворцы Зосима и Саватей под окладом золочена»²⁹. Судя по описи 1597 г., к уже отмеченным прибавляются «над раками у чудотворцев образы затворчатые Зосима и Саватей, обложены серебром, золочены басмены. А венцы у обоих чеканные серебряны золочены, а гривны басменые» и поставленный в паперти «образ местной болшой в киоте на золоте Зосимы и Саватея в молении перед Пречистою з деянием во обители, а перед Пречистою во облаце Спасов образ»³⁰. При количественном увеличении икон, надо признать, их общее число возле рак все же остается ограниченным. Несомненно заслуживает внимания появление около 1570 г. изображения прп. Савватия в рост с благословляющей правой рукой с развернутым свитком с текстом молитвы в левой руке. Подобная же икона, конца XVI в., обнаружена в главном алтаре Спасо-Преображенского собора³¹. Она показательна для соловецкой иконографической традиции, возникшей на элитарной художественной основе.

Как уже было упомянуто, в 1566 г. новгородскими мастерами была выполнена по заказу игумена монастыря Филиппа деревянная резная, украшенная тиснением по левкасу и позолотой рака прп. Савватия Соловецкого, теперь реставрированная и подвергнутая тщательному изучению³². Чудотворец изображен на крышке раки в невысоком рельефе, в рост, со свитком в левой руке, держа правую простертой перед грудью. В основу явно положен иконный образ, что было вполне естественно, а боковая стенка раки украшена резной памятной надписью вязью и шестнадцатью кипарисовыми вставками с рельефными композициями житийного цикла прп. Савватия, с краткими, выполненными обронной резьбой пояснительными надписями. Обычай украшать раки святых их скульптурными изваяниями на крышках получает известность в XVI в. в Новгороде³³. Он, как принято утверждать, служил выражением идеи нетления после смерти³⁴. Поэтому святые изображены живыми, с открытыми глазами, и в данном случае рельеф скорее напоминает икону. Но, уясняя отмеченные особенности, обусловленные функциональным назначением, нельзя совершенно игнорировать и широкий европейский контекст, классический тип средневекового каменного надгробия с лежащей фигурой почившего³⁵. Не удивительно, что его усвоение приходится на период активизации взаимоотношений с Западом, оставлявшей свои следы и в сакральном искусстве.

Еще одним существенным компонентом надгробного комплекса святого являлись украшенные его вышитым изображением покровы. Они не только порой представляют высокие образцы искусства художественного шитья, но и отражают ранние иконографические образцы, не сохранившиеся в живописи. Прп. Савватий Соловецкий изображен на надгробном покрове, выполненном в 1585 г. в мастерской московского Новодевичьего монастыря и вложенном его инокиней Леонидой (княгиней Еленой) в Соловецкий монастырь (175,5 х 103,5 см)³⁶. На сизо-голубой камке с крупным растительным узором выделяется стройная фигура преподобного с маленькими руками: правая простерта перед грудью, в левой — тонкий свиток. Лик с высоким лбом, обрамленный широкой длинной седой бородой и такого же цвета волосами. На каймах золотыми прядеными нитями вязью шиты вкладная надпись и текст тропаря. В описи 1597 г. покров охарактеризован как «шит по камке по таусинной золотом и шелки, около венца прять жемчюжна, а около шит тропарь и кондак серебром, подложен тафтою двоеличною»³⁷. Большей стилизацией отличается датированный 1660 г. покров строгановского шитья³⁸.

Этими сравнительно многочисленными произведениями в сущности исчерпывается круг ранних (ограниченных, в основном, рамками XVI в.) надгробных изображений первоначальника пустынножительства на Большом Соловецком острове. Все они отражают становление и развитие его церковного почитания и представляют те иконографические образцы, которые умеренно интерпретировались в течение последующих столетий. Это живые страницы истории, знание которых представляется необходимым.

¹ Подробнее см.: Grabar A. Martyrium: Recherches sur le culte des reliques et l’art chr?tien antique. Paris, 1946. T. 1; Lassus J Les sanctuaries chr?tiens de Syrie. Paris, 1947; Krautheimer R. Early Christian and Byzantine Atchitecture. Baltimore, 1967.

² Grabar A. Le portrait en l’iconographie paleochretienne // Revue des sciencrs religieuses. Strasbourg, 1962. T. 36. № 3–4. P. 87–109.

³ Макаров Н.А. Топография погребений в древнерусских храмах // Четверти Международен конгресс на славянска археология. София — 1980 (Доклади и съобщения). София, 1992. Т. 1. С. 234–254.

⁴ Обстоятельнее об этом: Мельник А.Г. Гробница святого в пространстве русского храма XVI – начала XVII вв. // Восточнохристианские реликвии. М., 2003. С. 533–552; Шалина И.А. Локализация погребений русских чудотворцев в монастырских храмах и их символическое значение // Seminarium Bulkinianum — II: К 70-летию со дня рождения В.А. Булкина. СПб., 2007. С. 167–200.

⁵ Мельник А.Г. Гробницы преподобных Зосимы и Савватия Соловецких в XV–XVI вв. // Соловецкое море: Историко-литературный альманах. Архангельск; М., 2005. Вып. 4.С. 49–54.

⁶ Столяров В.П. Краткий очерк истории освоения Соловецкого архипелага // Соловецкие острова: Духовное, культурное и природное наследие. М., 2006. С. 457.

⁷ Барсуков Н. Источники русской агиографии. СПб, 1882. Стб. 484–492; История первоклассного ставропигального Соловецкого монастыря. СПб., 1899. С. 9–12, 205.

⁸ Предписание об общерусском почитании прпп. Зосимы и Савватия появилось лишь в 1547 г. в Окружной грамоте митрополита Макария: «Пети и праздновати повсюду, апреля в 17 день, новым чудотворцем преподобным отцем Саватею и Зосиме Соловецким». Однако известно, что уже в 1540 г. был освящен в их честь придел одной из новгородских церквей (Голубинский Е.Е. История канонизации святых в Русской церкви. Сергиев Посад, 1894. С. 54). Следовательно, к указанному времени в Новгороде существовали и иконы соловецких чудотворцев.

⁹ Пуцко В.Г. Древние иконы в Павлово-Обнорском монастыре // Русская культура на пороге третьего тысячелетия: христианство и культура. Вологда, 2001. С. 118–119. Илл. 5.

¹⁰ Мельник А.Г. Ансамбль Соловецкого монастыря в XV–XVII вв. История, архитектура, оформление храмовых интерьеров. Ярославль, 2000. С. 9–10; Он же. Гробницы Зосимы и Савватия Соловецких в XV–XVI вв. С. 50.

¹¹ Мельник А. Гробницы преподобных Зосимы и Савватия Соловецких в XV–XVI вв. С. 51.

¹² Там же. С. 51–52.

¹³ Описи Соловецкого монастыря XVI в. СПб., 2003. С. 44–45. Издатели не исключают, что вместе с Савватием мог быть изображен Зосима, но, по-видимому, та же икона упомянута ранее (с. 33).

¹⁴ Там же. С. 66.

¹⁵ Памятники книжного искусства. Древнерусская книга. Повесть о Зосиме и Савватии. Научно-справочный аппарат. М., 1986. С. 31.

¹⁶ Сохранение святыни Соловецкого монастыря. Каталог выставки. М., 2001. С. 56–57. №1 (текст Р.И. Клевцовой).

¹⁷ Описи Соловецкого монастыря XVI в. С. 33. Композиция, вероятно, была подобна иконе с изображениями свт. Василия Великого и великого князя Василия III: Горматюк А.А. Икона «Святой Василий Великий и великий князь Василий III в молении». Краткая история и реставрация памятника // Искусство христианского мира. Сборник статей. Вып. 2. М., 1998. С. 131–137.

¹⁸ Описи Соловецкого монастыря XVI в. С. 44, 66, 67, 98, 134.

¹⁹ Там же. С. 31.

²⁰ Там же. С. 44.

²¹ Сохраненные святыни Соловецкого монастыря. С. 66–69. № 9 (текст Р.И. Клевцовой); Вера и Власть: Эпоха Ивана Грозного. М., 2007. С. 128–131. № 51 (текст Т.С. Борисовой).

²² Макарий (Веретенников), архим. Иконы святителя Филиппа // Искусство христианского мира. Вып. 2. С. 42–48.

²³ Гордиенко Э.А. Новгород в XVI в. и его духовная жизнь. СПб., 2001. С. 248, 250. Рис. XLIV.

²⁴ Подробнее см.: Преображенский А.С. Образ Богоматери «Моление о народе» в русском искусстве позднего Средневековья // Иконографические новации и традиции в русском искусстве XVI в. Сборник статей памяти В.М. Сорокатого (Труды Центрального музея древнерусской культуры и искусства. Т. III). М., 2008. С. 51–88.

²⁵ Борисова Т.С. Вновь раскрытая икона «Обитель Зосимы и Савватия Соловецких с житием Савватия и Зосимы» из Успенского собора Московского Кремля // Древнерусское искусство: исследования и атрибуции. СПб., 1997. С. 310–323.

²⁶ Описи Соловецкого монастыря XVI в. С. 182, 179; Овчинникова Е.С. Икона «Зосима и Савватий Соловецкие» с 56 житийными клеймами из собрания Государственного Исторического музея // Архитектурно-художественные памятники Соловецких островов. М., 1980. С. 291–307.

²⁷ Описи Соловецкого монастыря XVI в. С. 66.

²⁸ Там же. С. 67.

²⁹ Там же. С. 98.

³⁰ Там же. С. 234, 236.

³¹ Сохраненные святыни Соловецкого монастыря. С. 90–91. № 21 (текст Р.И. Клевцовой).

³² Соколова И.М. О резных раках Соловецких чудотворцев // Древнерусская скульптура: Проблемы и атрибуции. М., 1991. С. 66–90; Она же. Русская деревянная скульптура XV–XVIII вв. Каталог. М., 2003. С. 80–98. №. 9; Сохраненные святыни Соловецкого монастыря. С. 126–129. № 36 (текст И.М. Соколовой).

³³ См.: Плешанова И.И. Резные фигуры «старцев» в собрании Государственного Русского музея // Памятники культуры. Новые открытия. 1974. М., 1975. С. 271–284.

³⁴ Grabar A. Le theme du «gisant» dans l’art byzantine // Cahiers arch?ologiques. Vol. XXIX. Paris, 1980–1981. P. 145–146, 149.

³⁵ Bauch K. Das mittelalterliche Grabbild. Figurliche Grabmeler des 11. bis 15. Jahrhunderts in Europa. Berlin — New York, 1976.

³⁶ Маясова Н.А. Древнерусское лицевое шитье. Каталог. М., 2004. С. 159–160. № 36.

³⁷ Описи Соловецкого монастыря XVI в. С. 157, 191.

³⁸ Russian Monasteries: Art and Traditions. St. Peterburg, 1997. P. 100.

Версия для печати