Альманах «Соловецкое море». № 1. 2002 г. Эдуард Кудрявцев Это всё про Cоловки.
Сюрреалистическое неотправленное письмо к другу
(к вопросу о деятельных)
С чего ты взял, что знанье — это сила?
Невежество значительно сильней.
Убогий век наш ненависть месила,
И он с приязнью относился к ней.
Любовь взошла над миром, как светило,
А стало только жутче и темней,
Поскольку полуправдою прикрыла
Все та же ложь начало «новых дней».
Кирилло-Белозерский монастырь,
Как Китеж-град, мой друг, уйдет под воду.
Мы пустыньки преобразим в пустырь,
В психиатричке обретем свободу.
А если рты разинут простаки,
Ответим: это все про Соловки.
Январь
Тревожа царство зимнего покоя,
Ворчим, но пробираемся вперед.
Что это рыжеватое такое?
А, елочка! Светлеет небосвод.
Друг отстает. Шагаю широко я.
Тропа выводит на метровый лед,
Но озерцо поищем мы другое,
Где в лед, визжа, войдет коловорот.
А вечером так разговоры пылки!
И все о ней, единственной, о ней.
Конечно, о рыбалке. Где? - В парилке!
- Каким был клев?
- Полсотни окуней.
Оттаивая, врут неутомимо.
И думаешь: а если бы налима?
Февраль
Романтикам, которым страх неведом,
И грезящим о трудностях тайком!
Предпочитаю монолог беседам.
— Как вы живете?
— Что-нибудь жуем.
Уйдет туман — пурга приходит следом.
Южак неделю сотрясает дом.
Мы некоммуникабельно живем:
Мороз под сорок — станешь домоседом!
Сосновая замерзла в банке лапа.
Дымят дрова, мигает часто лампа.
Того гляди, опять отключат свет.
И Чехов обращается с укором:
«Погода предрасполагала к ссорам…»
О нет, не здесь! На ссоры силы нет.
Март
Чуть акварельна неба синева,
Но марта, сидя дома, я не вижу.
Безветрие. Вставай скорей на лыжи
Сбивать с осин при беге кружева!
Мороз лютует, но весна все ближе.
Залиты светом леса острова,
У берега морского ярко-рыжи
Распиленные «Дружбою» дрова.
Остановись. Уже не повторится —
Ты думаешь — вся эта благодать,
Стремление жить, работать, суетиться
И пушкинское — «мыслить и страдать».
А день сгорел, как чистая страница,
Которую тебе не дописать.
Апрель
Инге
Я прилетел на Соловки в апреле,
Когда, шурша на солнце, таял снег.
В низинах тени леса голубели,
А берег моря был и рыж, и пег.
Стучали, прошивая наст, капели,
Ручьи ярились, ускоряя бег,
Дух водянистых вырубленных слег
Перебивал смолистый запах елей.
Ничуть цивилизации не жалко:
Остались книги, лекции, рыбалка
Да бисер строчек, посвященных вам.
Дул сиверко вдоль берега святого.
Жизнь кончилась — и начиналась снова,
И чайки возвращались к островам.
Кудрявцев Эдуард Петрович
Закончил факультет журналистики Ленинградского государственного университета. Работал в заводской газете, несколько лет — дворником и сторожем в Соловецком музее. Автор неопубликованного научного труда по теории материнского права, венков сонетов «Времена года» и «Проблемы архитектуры». Был дружен с Антониной Мельник и семьей Матониных. Версия для печати
|
