Альманах «Соловецкое море». № 8. 2009 г.

«Островито наше морюшко — прислону в ём много», — говорили поморы. В этих словах слышится надежда на спасение и осознанное отношение к трудностям хождения по водам. На промысел тюленя и нерпы крестьяне шли по ледяным полям, гонимым течениями, — «на вешний путь» и «на зимний путь». В летнее время, когда наступала пора рыбного промысла, опасность исходила от сувоев (пересекающихся течений), которые чередовались с коргами, кошками (песчаными или каменистыми отмелями). Сильные приливы и отливы заставляли мореплавателей следить за уровнем подъема воды. Туманы сменялись порывистыми и непредсказуемыми ветрами. Агиография (житийная литература) свидетельствует о многочисленных чудесах, явленных в опасности по молитвам терпящих бедствие. На призывы о помощи, подкрепляемые обетами потрудиться в монастыре или принять монашеский постриг, откликались преподобные Зосима и Савватий, начальники Соловецкие. В приведенных ниже рассказах бытовые детали и сложность сюжетов свидетельствуют о достоверности описываемых событий. В составлении текстов принимали участие монахи из местных жителей. В каждом повествовании упоминается имя человека, на которого ссылается автор. Записи сделаны в Соловецком монастыре в период игуменства святого Филиппа. Насельники «Дома Спаса и Николы» были теснейшим образом связаны духовными, родственными и хозяйственными узами с населением всего Русского Севера.
Василий Матонин

«…даст нам Господь разум рассказать все по порядку, // написать правдиво и тщательно известные чудеса и деяния и преславные новоявленные знамения, которые в настоящие времена творит Бог своими угодниками, славные и дивные везде и всюду — по морю и по суху, и в дальних местах, всё Бог творит святыми своими, как хочет».

Чудо преподобных отцов о брате Протасии

Брат Протасий поведал нам. «Еще когда я пребывал в миру и мирские одежды носил, поплыли мы как-то в море на весенний промысел, на самый праздник Пасхи // Христовой. Налетела буря великая ветреная, и взволновалось море от сильного ветра. В то время, когда мы были на льдине, началась зыбь великая подо льдом, так что невозможно было стоять на льду от сильных волн морских, сокрушающихся, вертящихся и стирающихся. И, поднимаемый ветром, крошился огромный лед и, опрокидываясь, ломался. Мы же заметались от страха ужасного и, ожидая вскоре смерти, не знали, куда нас несет бурей, потому что были далеко в море. Плакали мы и рыдали, моля всесильного многомилостивого Бога, чтобы спастись нам от погибели, и преподобных Зосиму и Савватия Соловецких чудотворцев // усердно призывали на помощь — спасти нас погибающих. Когда мы, страдая от волн и льда, плакали о погибели своей, внезапно принесло нас к знакомому [месту], и узнали мы, что это остров Соловецкий. Мы же еще сильнее стали молить чудотворцев и обеты давать, потому что вместе с радостью были охвачены страхом. Радостью, потому что Соловецкий остров видим, страхом — как к нему пристанем? Вдруг сотрет нас льдом? Но [вот] уже и берег виден и [там], как стены высокие льды нагромоздило, а другие льды сзади напирают на нас. Мы же вместе со льдиной и волнами туда-сюда бросаемые не можем нигде пристать и избежать гибели. // Все вместе громко возопили, горько плача: „О, преподобные чудотворцы Зосима и Савватий, покажите милость и избавьте нас от тяжкой смерти. В пучине [моря] были — не потонули, а теперь, видите, у острова вашего жалостно погибаем“. И когда мы так взывали и молили, обеты воздавали по грехам своим, уже отчаялись выжить и думали живыми быть, тут случилось чудо, которое не только видеть, но слышать преславно. Вскоре посылает Бог милость Свою молитвами преподобных Зосимы и Савватия. // Тотчас быстро около нас льды начали подниматься и высоко, как будто руками укладываемые, но до нас не доходили. Мы же, все шесть судов, вместе оказались внутри, как в ограде некоей твердой, на воде стояли все целы. Только одно судно, седьмое, не успело к нам в ограду, и сразу же, [не успели] мы и слова сказать, его завалило льдом. Людей же с судна // того Бог сохранил, и прибыли они к нам в ограду, Богом созданную, все целы и невредимы. И как только улеглось волнение, едва смогли мы из ограды той выбраться, трудясь и, расчищая льды семь дней [все] семьдесят человек. А заваленное то судно извлекли изо льда мало изломанным, исправили его, а оснастка в нем вся [была] цела и невредима. Мы же, выйдя из ограждения того, Богом созданного, как уже говорил, [за] семь дней едва смогли из него выбраться, расчищая льды. // И, войдя в обитель преподобных, совершили, каждый по своей силе, молебны у гробов чудотворных и отправились восвояси с миром, помощью чудотворцев направляемые».

Иное чудо преподобных отцов Зосимы и Савватия

Родственник по отцу того же старца Протасия поведал нам. «Случилось, — рассказал он, — нам с товаром плыть в ладье по морю. // И когда стояли мы из-за встречного ветра, двумя якорями укрепив ладью нашу, внезапно началась буря великая в море и огромные морские волны устремились на нас и накрывали ладью нашу. Мы же оказались в беде большой, окруженные множеством бурных волн. В великой печали пребывали мы, потому что якорь большой, который удерживал ладью, сломался, а малый якорь держался некрепко, потому что был мал и ненадежен. Стояла ладья на якоре, окруженная волнами. И когда мы отчаялись выжить, начали молиться Господу Богу и Пречистой Богоматери и призывать на помощь Соловецких начальников Зосиму и Савватия, обещая дать на молебен // и на службу в монастырь на Соловки. В то время, когда мы, всё время пребывая без сна, выливали воду из ладьи и ожидали погибели своей, один из нас задремал и увидел старца, святостью почтенного и украшенного сединами, который сказал: „Спите без печали, не скорбите, ибо я уже затоптал якорь накрепко ногами“. Человек же тот, проснувшись, рассказал всем о том, что видел. Мы же, услышав об этом, очень обрадовались, что спасемся от потопления, потому что много слышали о чудесах их преславных. И, войдя внутрь ладьи, надолго заснули. Внезапно ветер прекратился, море утихло, и при попутном ветре благополучно достигли мы пристанища. И пошли, веселясь, в путь свой, // славя Христа Бога нашего и преподобных его угодников Зосиму и Савватия, чтобы их молитвами добраться до домов своих».

Чудо преподобных отцов об иноке Сергие

Брат Сергий, прозванию Двинянин, поведал нам: «Когда я был еще юным и жил в миру, стал я помышлять [о том], как бы мне отречься от мира суетного и удалиться в Соловецкую обитель преподобных и удостоиться иноческого образа. Так, размышляя, старательно молился он Богу, призывая на помощь Соловецких чудотворцев, // чтобы помогли ему в этом деле. Мать же его, узнав об этом замысле, не только не благословила, но и клятвами заклинала не покидать ее. Он же, хотя повиновался матери внешне, но в уме своем не переставал стремиться к любви Божией и иноческой жизни.

Случилось ему однажды с другими [людьми] пойти в Поморье по торговым делам. И // он твердо решил, что, продав товар и [получив] деньги, сейчас же поплывет в обитель Соловецкую. Потому что [там] не будет никого, кто бы ему возбранил это, думал он, ибо был еще неопытен, чтобы [избежать] сетей дьявольских, расставляющих всюду соблазны. Вскоре ненавидящий добро дьявол влагает ему злой умысел, и решает он на вырученные деньги купить рыбу и возвратиться к матери своей, [чтобы] большее богатство обрести. „А монашество, — сказал он, — от меня не убежит“. Так подумал и отменяет он обет свой и отправляется к матери своей с товаром. И немного отошли они от пристани, началась буря сильная, и волнение великое на море поднялось, // грозя потоплением. И когда все начали плакать, видя скорую погибель, этот [человек] опять обещает [принять] иноческий чин, если спасется от потопления. Много им [пришлось] пострадать, и едва спаслись они от потопления. Судно разбитое оставляют, в другое судно переходят, и оно также разбивается от волн. // И [тогда] в третье переходят. И когда они поплыли [в нем], разбушевалось море от сильного ветра, волны, ладью их покрывающие, ходили, подобно горам. Все они горько плакали и молились Богу. „Я же, — рассказывал он, — понял прегрешенье свое [вот уже в третий раз страдают люди за мои грехи] и, не смея рассказать никому [об этом], только плакал о своем прегрешении“. Когда же кормчий их, стоя, немного задремал, видит старца святолепного, пришедшего на ладью, который сказал кормчему: „Хотя и будут страдать много, но все живы останутся“. Кормчий же, проснувшись, возблагодарил Бога об известии преподобного и укрепил корму. // Внезапно поднялась волна, как гора огромная и, разъярившись страшно, покрыла всю ладью их, а всё, что было на ладье, унесла с собой в море. Только людей одних сохранил Бог, каждый [из них] за что ухватился, [за то] и держался. Люди же все громко молили всесильного Бога со слезами и также начальников соловецких // на помощь призывали: „О, преподобные отцы Зосима и Савватий, чудотворцы, избавьте от горькой смерти и скорого потопления“, — [так] молили они. И каждый из них обещал дать на молебен чудотворцам. „Я же, — рассказывал [юноша], — не смел и рта раскрыть, но только плакал и [про себя] молился преподобным чудотворцам Зосиме и Савватию, [обещал], что больше не изменю обету своему. Потом видим, что волны больше на ладью не находят, хотя она и полна воды, но волны, подобно горам, около ладьи проходят, а до ладьи не доходят, в пену разбиваясь. Мы же, выбросив все из ладьи в море и вылив воду, достигли пристани. Преславно спасены были // от потопления явлением и помощью преподобных. Когда же я, — рассказывал он, — прибыл в свой дом, то рассказал матери об обете, что дал преподобным, уйти на Соловки“. Она же, как и прежде, не отпускала его, не прощала и не давала благословения, повелевая ему жениться. Он же, забыв Божье благодеяние и посещение преподобных отцов, опять отложив обещание свое, Бога // презрев, повиновался матери своей и взял себе жену. Но благой Бог наш, имея в себе неизъяснимую пучину милости и неистощимое сокровище благоутробия, и без нашего желания приведет нас необъяснимыми путями к спасению. И напускает на него Бог болезнь тяжкую, и когда уже вконец он изнемог, оглох на уши и // ослеп, просит близких своих, напоминая им обет свой, [что] желает [принять] постриг. Повинуются просьбе его, отвозят его в церковь поблизости, и игумен, живущий там, постригает его. Когда немного поправился он от болезни, то вскоре нападает на него враг, возвращая ему память мирской жизни, напоминая ему любовь матери и жены. Смутил его ум злыми помыслами и повелевает ему вскоре отказаться от иноческой жизни, то есть самого себя напрасно погубить. // Он же увидев, что злые помыслы одолевают его, прилежно молится Богу и Пречистой Богородице, с плачем великим и преподобных на помощь призывает, чтобы избавиться от искусителей. И вскоре после этого расстается с близкими своими и освобождается от их любви. Так и было. Достигнув пречистую обитель преподобных на Соловках, // наставлениями святых избавился [от искушения], вырвавшись, как серна из сетей, и рад [тому] был. Но всезлой в лукавстве и многократный враг и тут не оставлял его от воспоминаний и сожалений о прежней жизни [внушал ему] злые неподобные помыслы. И лишился он ума. Но дружбой отца его [духовного], игумена Филиппа и прилежными молитвами у чудотворных гробов преподобных отцов наших, их // помощью и ограждением и чтением святого Евангелия над головой, злой дух нечистый изгнан [был] и посрамлен. И брат Сергий пришел в чувство, стал здоров, прославляя всемогущего Бога и исповедуясь всей братии, говорил: „Не таите помыслов своих, не то пострадаете, как я пострадал, но исповедуйтесь духовными отцами своими“».

Другое чудо преподобных отцов, тому же подобное

Тот же брат Сергий поведал нам. Некогда его родной брат Яков шел на ладье в море с купцами, соседями своими. Когда начался сильный ветер, то взволновалось море и началось волнение стремительное, [все время] усиливаясь. Так как были они далеко в море, посреди пучины [морской], то берега было уже не видно. // И внезапно, быстрее [произнесенного] слова, вдруг перевернулась ладья их, так что не успели они друг другу ни слова сказать, ни попрощаться друг с другом, всех покрыло море со всем их товаром. Яков же утонул в море под ладьей. И волна выкинула его из-под [нее], а ладьи плавали в море недалеко. Потом прибило его волною к ладье. Он навалился на дно опрокинутой // ладьи и видит карбас малый, который с ладьи унесло и около ладьи плавающий, а в нем человек, товарищ его. Яков же со слезами и с воздыханием сердечным молил всемилостивого Бога и преподобных Зосиму и Савватия, так как слышал о их преславных чудесах, всюду известных. И обещал, если спасет его Бог от потопления молитвами преподобных, некоторое время послужить в обители Соловецкой. И в тот час опять снесло его волной в море и принесло водой к малому карбасу, который с ладьи унесло и который плавал близ ладьи. Он протянул руку, быстро ухватился за карбас и влез к товарищу своему, говоря [ему]: „Молись, брат, может, // смилостивится Бог и спасет нас и, вылив воду, исправит карбас“. Начал его товарищ пререкаться с ним. „Перестань, — сказал он, — друг, в ладье не спаслись, а хочешь спастись в этом малом карбасе? Не видишь, всех товарищей унесло в море, а нас с тобой Бог отпустил на это малое время, чтобы проститься друг с другом“. И сказал: „Благослови и прости“. Яков же, хотя товарищ и пререкался с ним, все-таки не терял надежды. И, вспоминая чудеса преподобных, со слезами прилежно молил всемогущего Бога и Соловецких чудотворцев, призывая помочь им в таком тяжелом положении. В тот же час показалось им, что на море плывет едва видимый парус. Ладья шла к ним да с такой скоростью, что они подумали, // увидев ее так далеко, что не дождаться им, надеющимся, из-за большого расстояния. И думали, что не удержаться им в малом карбасе от бьющих сильных волн, и ожидали скорой погибели. Тотчас милость Божия последовала после этих слов, и оказалась ладья близко от них. Увидели их с ладьи и стали бросать им веревку, так как невозможно было к их карбасу // приблизиться, чтобы не потонуть от ладьи. Нельзя было и парус на ладье опустить, так как волны вскоре покрыли бы ее. Они же, в карбасе, крепко ухватились за веревку, и притянули их пловцы к себе на ладью. Забрались они в ладью и с великой благодарностью молились всесильному Богу, спасшему [тонущих] не имеющих надежды. И проливали радостные слезы, премного прославляя преподобных Зосиму и Савватия. Истинная же и несомненная вера Якова в Бога и преподобных, искреннее обещание и твердая надежда, и Бог не только его самого спас от напрасной смерти, но и друга его, уже отчаявшегося выжить, избавил. Яков, придя в обитель преподобных, обещание // свое исполнил и с усердием и старанием послужил определенное время [в монастыре] и ушел восвояси, величая и рассказывая [всем] о чудесах преподобных.

Версия для печати