Альманах «Соловецкое море». № 7. 2008 г.

Владимир Буров

Знакомство архимандрита Досифея с многочисленными грамотами, хранившимися в начале ХIХ столетия в монастырском архиве, дало ему полное основание утверждать, что после падения Великого Новгорода «монастырь Соловецкий находился всегда в непосредственном ведении царей и великих князей московских, коих собственному лицу принадлежала власть по выбору здешней монашествующей братии утверждать настоятелей соловецких»¹. Однако причины столь высокого статуса не были раскрыты. Для их выяснения необходимо обратиться к событиям в Великом Новгороде в самом начале 1478 г. Корень проблемы лежит в смене характера монастырского землевладения при переходе новгородских земель под власть Москвы.

В середине января 1478 г., после длительного противостояния Господина Великого Новгорода и великого московского князя Ивана III новгородцы вынуждены были целовать крест на верность своему новому господину. Все политические институты Новгорода были ликвидированы, включая вече. Управление новгородской землей отныне перешло к лицам, назначенным в Москве. Иван III становился полноправным распорядителем земельного фонда покоренной «республики». Землевладельцы Новгорода при временно сохраненных вотчинах превращались в служилых людей великого князя. Тем самым государь всея Руси, «отчину свою, Великыи Новгарод... привел в свою волю и учинился на нем государем, как и на Москве»².

Падение новгородской независимости неминуемо коснулось и Соловецкого монастыря, перед которым остро встала проблема землевладения, поскольку все акты Великого Новгорода, прежде всего связанные с землей, были признаны недействительными, многие из них уничтожены. Большое количество находок свинцовых печатей на месте княжеской резиденции на Городище, где хранился архив, тому свидетельство³.

Совершенно очевидно, что в такой ситуации утратила силу и жалованная грамота на Соловецкие острова 1468 г., данная «Всем Новгородом» Соловецкой обители. Покоритель Новгорода Иван III рассматривал новгородскую землю как свою вотчину в соответствии с московскими представлениями. Он намеревался поместить на завоеванных землях своих служилых людей и предпринял беспрецедентный по тем временам шаг, конфисковав у шести крупнейших монастырей — Юрьева, Аркажа, Благовещенского, Никольского Неревского, Антонова, Михайловского на Сковородке — половину их земель. Даже глава новгородской церкви владыка Феофил лишился части земель. В полной же мере свои замыслы Ивану III удалось осуществить спустя почти десять лет после вывода из Новгорода всех бояр, купцов и зажиточных горожан, чьи земли стали раздаваться слугам московского князя.

Закономерно появление в это время челобитной игумена Соловецкого монастыря Феодосия Ивану III с напоминанием о принадлежности Соловецких островов монастырю. Текст ее не сохранился, но в пересказе он выглядит так: «Что нам бил челом игумен Феодосеи, а сказывает, островы ДЕИ ИХ МАНАСТЫРЬСКИЕ (выделено мной. — В.Б.) Соловки, и Анзери остров, и Нуксари остров, и Заячии остров, и малые островки, и в тех деи островех земли, и ловища, и тони, и пожни, и лешие озера, и страдомая земля»⁴ (см. Приложение).

Проблема состояла в том, что острова были пожалованы в 1468 г. Великим Новгородом Соловецкому монастырю «в векы», т.е. навечно⁵, а после присоединения Новгорода они вместе со всей новгородской землей оказались частью вотчины великого московского князя, и Иван III никак не мог считать их «монастырскими». Поэтому требовалось получить подтвердительную грамоту. В ответ на запрос игумена Феодосия Иван III со своим сыном Иваном вновь «пожаловал» Соловецкие острова монастырю. Но это пожалование уже отличалось от прежнего пожалования времен новгородской независимости. Теперь великий князь определил монастырю островами «ведати.. по старине»: «И мы, великие князи, пожаловали игумена и старцев того манастыря: ВЕДАТИ (выделено мной. — В.Б.) те островы, и пожни, и тони, и лешие озера, и страдомую землю ПО СТАРИНЕ».

Слово «ведати» отнюдь не равнозначно «володети... в веки». Его значение — иметь в ведении, заведовать, управлять чем-либо⁶, распоряжаться чем-либо. Монастырь утратил право вечного владения Соловецкими островами, т.е. лишился права вотчины.

Вместе с тем Иван III подтверждает прежнюю десятину (т.е. ругу за счет церковного налога) и обязанности защищать монастырь: «А через сю нашу грамоту хто имет наступатися на те островы или хто чем их изобидит, и тому быти от нас, от великих князей, в казни». Таким образом, эта жалованная грамота, данная «на Москве» 7 февраля 1479 г., спустя год после падения Новгорода, сообщала Соловецкой обители новый статус — СТАТУС ВЕЛИКОКНЯЖЕСКОГО МОНАСТЫРЯ. При этом земельное великокняжеское пожалование текстуально увязывается в акте с обязанностью монашеской братии «служити» в том монастыре: «И мы, великие князи, пожаловали игумена и старцев того манастыря: ведают те островы, и пожни, и тони, и лешие озера, и страдомую землю по старине те игумени и старци, которые учнут СЛУЖИТИ (выделено мной. — В.Б.) в том манастыре у церкви святого Спаса, и у Пречистые Успенья, и у святого Николы».

Термин «служити» в монастыре применительно к игумену и монашеской братии означал, естественно, только церковную службу. Но важен исторический контекст, в котором он употреблен: в данной грамоте он напрямую увязан с владением землей. Такая увязка права пользования землей великого князя с церковной службой соловецких монахов за эту землю — знамение эпохи. По сути МОНАХИ СТАВИЛИСЬ В ОДИН РЯД СО СЛУЖИЛЫМИ ЛЮДЬМИ, приравниваясь к ним и становились великоняжескими богомольцами⁷. Еще ранее, осенью 1477 г., признал себя «богомольцем» Ивана III новгородский владыка⁸. Надо полагать, БОГОМОЛЬЕ ЗА ГОСУДАРЯ ВСЕЯ РУСИ СТАНОВИЛОСЬ ПРИ ИВАНЕ III ОБЯЗАТЕЛЬНОЙ ДЛЯ ЦЕРКВИ ГОСУДАРСТВЕННОЙ СЛУЖБОЙ.

Подтвердительной грамоте 1479 г. Соловецкому монастырю в Москве придавали особое значение, о чем свидетельствует сохранившаяся при документе печать из благородных металлов. Это круглая серебряная позолоченная булла с изображением на лицевой стороне всадника, поражающего копьем дракона и надписью: «П[еча]ть вели[кого] к[ня]зя Ив[ана][Василь]евича»; на оборотной ее стороне — текст: «Печать великого князя Ивана Васильевича»⁹.

Следующий правитель Московского государства Василий III в марте 1507 г. подтвердил жалованную грамоту своего отца. И снова в тексте слова о службе-богослужении: «Князь велики[и] Василеи Ивановичь всеа Русии по сеи грамоте жаловал игумена Еуфимимья з братьею, что СЛУЖИТ (выделено мной. — В.Б.) в монастыре у святого Спаса, и Пречистыя его Матере святого Успения, и у святого Николы на Соловкех, или кто по нем иныи игумен будет в том монастыре, сее грамоты у них рушити не велел никому ничем, а велел у них ходити о всем по тому, как в сеи грамоте писано».

Таким образом, период конца XV — начала XVI вв. явился этапным для Соловецкого монастыря.

Еще раз кратко повторим наши основные выводы:

1. С 1479 г. Соловецкий монастырь потерял право «вечного» владения землей архипелага — право вотчины. Обитель получила только право пользования землей, которая принадлежала теперь великому московскому князю, что отныне и подтверждал великий князь.

2. В 1479 г. из обители «Всего Новгорода» Соловецкий монастырь стал великокняжеским монастырем.

3. Пользование землей монастырем сопрягалось с обязательной церковной службой — богомольем — на благо государя, что сопоставимо с приравниванием монахов к служилым людям.

Приложение

1479 г., февраль. Жалованная грамота великого князя Ивана Васильевича с сыном Иваном Ивановичем Соловецкому монастырю на острова Соловецкий, Анзеры и другие, с подтверждением великого князя Василия Ивановича

Се яз, князь великии Иван Васильевичь всея Руси, и сын мои князь великии Иван Ивановичь всея Руси пожаловали есмя манастырь святого Спаса, и Пречистые Его Матери святого Успенья, и святого Николы на Соловкех. Что нам бил челом игумен Феодосеи, а сказывает, островы деи их манастырьские Соловки, и Анзери остров, и Нуксари остров, и Заячии остров, и малые островки, и в тех деи островех земли, и ловища, и тони, и пожни, и лешие озера, и страдомая земля. и мы, великие князи, пожаловали игумена и старцев того манастыря: ведают те островы, и пожни, и тони, и лешие озера, и страдомую землю по старине те игумени и старци, которые учнут служити в том манастыре у церкви святого Спаса, и у Пречистые Успенья, и у святого Николы. а нашим бояром новгородцким, и корельским детем, и иному никому в те островы не вступатися, в страдомую землю, ни в пожни, ни в тони, ни в ловищи, ни цренов им не наряжати, ни лесов не лесовати. а хто приедет на те островы на ловлю или на которые на иные добытки, или на сало, или на кожу, и тем людем всем давати в дом святого Спаса, и пречистые Успенья, и святого Николы изо всего десятина. а через сю нашу грамоту хто имет наступатися на те островы или хто чем их изобидит, и тому быти от нас, от великих князей, в казни. а дана грамота на Москве лета осмьдесят семаго февраля.

На обороте: Князь великии Иван Васильевич всея Руси. Князь великии Иван Ивановичь всея Руси.

Подтверждение 1507 г., март: Князь велики[и] Василеи Ивановичь всеа Русии по сеи грамоте жаловал игумена Еуфимья з братею, что служит в монастыре у святого Спаса, и Пречистыя Его Матере святого Успения, и у святого Николы на Соловкех, или кто по нем иныи игумен будет в том монастыре сее грамоты у них рушити не велел никому ничем, а велел у них ходити о всем по тому, как в сеи грамоте писано. А подписал великого князя диак Данило Куприанов лета 7000 пятаго на десять мар[та]¹⁰.

¹ Досифей (Немчинов), архим. Географическое, историческое и статистическое описание Соловецкого монастыря. СПб., 1836. Ч. 1. С. 65.
² Полное собрание русских летописей. М.; Л., 1949. Т. 25. С. 322; Алексеев Ю.Г. «К Москве хотим»: Закат боярской республики в Новгороде. Л., 1991. С. 145–146.
³ Янин В.Л. Актовые печати древней Руси. Т. 1: Печати Х — начала ХIII вв. М., 1970.
⁴ Акты социально-экономической истории Севера России конца ХV–ХVI вв. Акты Соловецкого монастыря 1479–1571 гг. (Далее — АСЭИСР.) Л., 1988. С. 16. № 1.
⁵ Словарь русского языка ХI–ХVII вв. Вып. 2. М., 1975. С. 54.
⁶ Там же. С. 44.
⁷ Термин «служити» позднее — в середине ХVII в. — появится в соловецких грамотах в присяге на верность вошедшему на престол царю: «Яз, имярек, целую сей святый и животворящей крест Господень на то на все, как в сей записи написано, по тому мне государю своему царю и великому князю Алексею Михайловичю всеа Русии служити и прямити и добра хотети во всем в правду безо всякие хитрости и до своего живата по сему крестному целованию» (грамота от 17 июня 1646 г. царя Алексея Михайловича о приведении к присяге соловецких монастырских слуг, стрельцов и жителей монастырских вотчин — Отдел рукописных и графических фондов Государственного историко-культурного музея-заповедника «Московский Кремль». Рук.-242).
⁸ Алексеев Ю.Г. «К Москве хотим»... С. 131.
⁹ АСЭИСР. С. 16. № 1. Подлинник хранится в Архиве Санкт-Петербургского отделения Института истории РАН. Ф. 123. Оп. 1. № 14.
¹⁰ АСЭИСР. Т. 1. С. 16. № 1.

Буров Владимир Андронович

Родился в 1948 г. в Москве. Выпускник кафедры археологии исторического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова. Кандидат исторических наук. Старший научный сотрудник Института археологии РАН и Соловецкого государственного историко-архитектурного и природного музея-заповедника.

Версия для печати