Альманах «Соловецкое море». № 6. 2007 г.

Светлана Рапенкова

С Медвежьегорском знаком каждый, кто добирается до Соловков через Кемь на поезде. Город встречает пассажиров Мурманской железной дороги старинным зданием вокзала, копченой рыбой, вареными раками и свежим ветром с просторов Онежского озера, которое проглядывает сквозь деревья.

Сколько раз я проезжала мимо, думая, что надо когда-нибудь сойти и познакомиться с городом поближе, но как всегда не хватало то времени, то желания. Этой осенью, наконец, такая возможность представилась, — мы ехали через Медвежьегорск на машине, впереди было целых десять дней отпуска.

В город мы попали, когда стемнело. Проехали мимо высокого забора тюрьмы для туберкулезников, — свет редких прожекторов, колючая проволока, — и оказались на берегу Онежского озера в коттеджной гостинице «Малая Медвежка», где остановились на ночлег.

Раньше на месте города шумел густой лес, бродили медведи, были болота. Началом истории Медвежьегорска можно считать строительство в 1792–1794 гг. лесопильного завода предпринимателей Андреева, Гагаринова и братьев Захарьевых из заонежского села Толвуя. Постепенно хозяевами этого завода стали Захарьевы. Ныне от завода остались одни опилки, а деревянный двухэтажный дом последних Захарьевых, построенный в 1900 г., стоит до сих пор. В городском краеведческом музее есть фотография родового гнезда Захарьевых в Толвуе. Двухэтажный дом с мезонином и балконами является типичным примером деревянного зодчества Заонежья XIX в., и свидетельствует о том, что местные жители могли жить на широкую ногу. Красиво и просторно.

До сих пор неизвестно, почему станцию назвали Медвежьей Горой. Рассказывают, будто однажды лесозаводчик Захарьев, рьяный охотник, неделями пропадавший в лесу, принес домой медвежонка. Это произошло вскоре после того, как бездетные Захарьевы взяли приемного сына. Медвежонок стал любимцем жены Захарьева. Когда он вырос, для него построили во дворе клетку. Но случилась беда. Медведь сильно изуродовал руку приемному сыну. Настоящие родители мальчика подали в суд. Медведя пришлось пристрелить. Говорят, что хоронили его с почестями у подножья горы и в честь этого назвали гору Медвежьей. Сказывают также, что жена Захарьева уговорила своего поклонника, инженера, руководившего участком строительства железной дороги, назвать станцию Медвежьей Горой — в честь своего любимца. Но, скорее всего, название Медвежья Гора станция получила по одноименному названию деревни.

Здешние окрестности удивительно красивы. Город, расположившийся на берегу Онежского озера, окружают живописные скалы и холмы, покрытые хвойными лесами. Солнечным и прозрачным сентябрьским утром я стояла на берегу озера и думала о том, что это место изначально предназначено для отдыха и любования. Тихая водная гладь, терпкий сосновый воздух, мир вокруг и в душе… Подтверждение моим первым ощущениям я нашла две недели спустя в Карельской национальной библиотеке в журнале «Карело-Мурманский край» за 1927 год.

Строительство Мурманской железной дороги в 1914–1916 гг. послужило поводом для образования здесь города. Именно в 1916 г. по проекту Р.М. Габе было построено то самое деревянное здание вокзала, которое притягивает взгляд до сих пор. В 1920-е гг. сюда приезжают рабочие, возникают поселки колонистов. В 1924 г. построен лесозавод. В красивом сосновом бору открывается санаторий. Сравнительно мягкий сухой микроклимат, чистый, богатый озоном воздух создавали благоприятные условия для курортного лечения туберкулезных больных. Как проходило лечение в санатории, также описано в журнале «Карело-Мурманский край»: «В Медвежегорской Здравнице на режим больных обращено максимальное внимание. За нарушение режима больной подвергается опасности быть немедленно выписанным из Здравницы. Такой строгости требует, прежде всего, личный интерес каждого больного, — ибо иначе его пребывание в Здравнице не даст ему должного облегчения болезни и восстановления трудоспособности, а затем, кроме индивидуального вреда, это отзовется и на остальных больных». Далее приводится типовой распорядок дня: «После первого утреннего приема пищи больные встают, одеваются, выходят в сад, гуляют вблизи главного здания, или, смотря по погоде, сидят на веранде. Через час, т.е. в 9-30 утра, подается завтрак, состоящий примерно из: а) какао или кофе, б) блюда из яиц, в) холодной ветчины, масла, сыра. Между завтраком и обедом происходит осмотр больных врачом-ординатором, различные процедуры. Это же время предназначается для воздушных ванн на открытом балконе. Примерное меню обеда: а) суп «пейзан», б) цыплята «супрем» с рисом, в) яблочный «самбук». После обеда настает Liegekur, именуемый «мертвым часом». «Мертвый час» заключается в лежании на специальных лежанках либо на открытом балконе, либо в палатах с раскрытыми окнами. Во время этого лежания спать не полагается, разговаривать тоже. За этим следят дежурные сестры…»

Идиллическая картина с горьковатым привкусом. В то время как отдыхающие кушают суп «пейзан», из-за ближайших холмов доносятся то ли грозовые раскаты, то ли шум «великой стройки». В 1931 г. в городе размещается управление строительством Беломорканала. В 15 км к востоку, у Повенца, его строительство начинается со знаменитой Повенчанской лестницы, самой тяжёлой в техническом отношении части канала, с большим подъёмом на водораздел. Растет Медвежьегорск — столица Беломорканала. Канал был построен в основном силами заключенных за год и 9 месяцев и официально открыт 2 августа 1933 г.

Недавно у начала Повенчанской лестницы построили храм в память всех погибших строителей. Не знаю точно замысла архитектора, но зловещий отблеск «великой стройки» есть и на храме: четверик его сделан из серого бетона, а гульбище и шатер — из дерева, пропитанного стального цвета покрытием. Успокоительных чувств внешний его облик не вызывает.

Помните Седьмую (Ленинградскую) симфонию Шостаковича? Написанная в 1942 г., казалось бы, совсем по другому поводу, она является отражением агрессии на уровне музыки. Интересно, звучала ли она когда-нибудь в Медвежьегорском театре, построенном в 1931 г.? При театре действовали симфонический и духовой оркестры. Все артисты были заключенными. В третьем номере нашего альманаха мы рассказывали о дирижере Медвежьегорского симфонического оркестра Раисе Денисовне Сысоевой, отбывавшей там свой срок.

Есть в 16-ти километрах от Медвежьегорска еще одно памятное место — это урочище Сандармох. Туда мы отправились ранним солнечным утром. Вот запись в путевом дневнике одного из моих спутников: «К урочищу ведет аккуратная асфальтовая дорога, с обеих сторон окруженная толпой тонких высоких сосен с голыми стволами и шумящими, словно дождь, кронами. При въезде камень: „Люди, не убивайте друг друга“. Дальше — рубленная часовня с сиротливой бумажной иконкой свт. Николая и толстой залистанной папкой на аналое: „Поминальный список Сандармоха“. Между сосен родственники убитых ставят кресты, на некоторых из них — фотографии. Краю глаза кажется, будто люди стоят. Имена написаны на разных языках. В землю, усыпанную рыжими иглами, воткнуты бумажные цветы. И очень тихо».

Обнаруженное в 1997 г. массовое захоронение хранит останки расстрелянных в ходе кампании «большого террора» заключенных Белбалтлага, жертв «соловецкого этапа» и жителей южных районов Карелии. По предварительным документальным оценкам общее количество расстрелянных может достигать 5–6 тысяч человек.

В конце 1937 и в начале 1938 гг. Особая Тройка УНКВД Ленинградской области постановила расстрелять большую группу (1825 человек) заключенных СЛОНа. Судьба первого, самого большого, этапа этой группы (по спискам октября 1937 г. 1116 человек, расстреляно 1111) долгое время оставалась невыясненной.

Документы равнодушно гласят:

Исполнителем во всех случаях фигурирует капитан М. Матвеев, командированный для этого Ленинградским НКВД. Осужденные соловецкие заключенные были этапированы по морю в Кемь, оттуда железной дорогой их перевозили в Медвежьегорск, там помещали в СИЗО Белбалтлага. Далее их связанными на автомашинах доставляли к месту расстрела, находящемуся в 16 км от Медвежьегорска, где М. Матвеев лично (иногда при помощи помощника коменданта УНКВД Ленинградской области Алафера) расстреливал их из револьвера. Ежедневно Матвеев убивал около 200–250 человек в соответствии с численностью протокола Тройки (по одному протоколу в день).

В 1938 г. капитан Матвеев был сам осужден и репрессирован по групповому делу бывших оперативных работников Белбалтлага. Обвинялись они в «превышении власти при проведении расстрелов под Медвежьегорском»…

Провожал нас из города бронзовый Киров, установленный в 1958 г. к 25-летию ББК. За его спиной мрачно высилось серое здание гостиницы ББК, уцелевшее в годы войны.

В очерке использованы материалы Медвежьегорского краеведческого музея, книги В.В. Иофе «Мемориальное кладбище Сандормох. 1937, 27 октября – 4 ноября (Соловецкий этап)», СПб., 1997, сайта Медвежьегорска (www.medgora.ru).

Версия для печати