Альманах «Соловецкое море». № 6. 2007 г.

Марина Осипенко

Вашему вниманию предлагается фрагмент из дневника странника середины XIX в., в котором описывается паломничество в Соловецкий монастырь. Рукопись представляет собой книгу из 232 листов в картонном переплете размером 35х21 см. На титульном листе надпись: «Сия книга принадлежит бывшему иеромонаху Герасиму, а после лишения сана Григорию Панкееву. Содержит в себе странствование к Соловецким Чудотворцам и по разным монастырям и местам России в течение двух лет его путешествий». Рукопись публикуется впервые. Авторская орфография частично сохранена. Даты указываются по старому стилю.

С 1887 г. по настоящее время рукопись находится в отделе рукописей Государственного Исторического музея в собрании Черткова (ОР ГИМ. Чертк. 134). Александр Дмитриевич Чертков (1789–1858) так писал о своей книжной коллекции: «Библиотека наша составлена по самому обширному плану — собрать все, что когда-либо на каком бы то ни было языке написано о России». С этой точки зрения дневниковые записи 1849–1851 гг. странника Григория Панкеева, который описал свое путешествие от Крыма до Соловков, — уникальное свидетельство о странничестве на Руси. Странник — тип личности, порожденный тоской души человеческой по утраченному раю. Это человек, оставивший по каким-то причинам земное благополучие «здесь пребывающего града» и отправившийся на поиски Горнего града — Нового Иерусалима, художником и строителем которого является Бог (Евр: 11, 10).

Первое путешествие Григория Панкеева началось 30 июля 1847 г. За первый день он прошел от Перекопской крепости до Корсунского монастыря¹ около 70 верст. По записям на полях дневника видно, что в день странник в среднем преодолевал около 50 верст. Во многих обителях он, по его словам, «праздновал», то есть молился за всенощной и обедней. В дневнике подробно описан маршрут путешествия: перечислены все пройденные деревни и города с указанием расстояний между ними и заметками по поводу выбора пути и места для ночлега, а также с кратким описанием храмов и святынь. Получился своеобразный паломнический путеводитель, включающий даже необходимые в пути молитвы.

В начале (Л. 2–5) изложен «Сон Богородицы» — предание о том, что было открыто Матери Божией о Страстях Христовых. Согласно этому преданию Господь обещал: «Аще который человек пойдет в путь… и сон Матери Моея возьмет с собою, то в пути архангел Михаил будет помогать». Далее на двух страницах «Аптека духовная» — краткое руководство к исполнению заповедей Божиих, а затем «Молитвы о сохранении дома» — так странник просил благословения Божия на дома хозяев, давших ему кров.

Интересно, что главной целью первой части путешествия было, по-видимому, посещение московских святынь и, в частности, Нового Иерусалима. 20 октября отец Герасим переправился на пароме через Москву-реку к Саввиной слободе, поклонился мощам преподобного Саввы Сторожевского Звенигородского, переночевал в чистенькой монастырской гостинице и после литургии направился к Новому Иерусалиму.

Дошел он легко и радостно, так как еще за десять верст с горы увидел обитель как на ладони. Пришел под праздник Божией Матери Казанской. Всенощную и раннюю обедню служили в теплой церкви. «Аналоев таких, что книги кладут, нет и в Киевской Лавре», — записано в дневнике (Л. 17 об). «Позднюю слушали обедню в Гефсимании, там архимандрит соборно служил. Потом водил нас ризничий в собор и показывал, где Господень Гроб стоит: вызолочены колонны кругом, иконы между колоннами. Сверху стоит Спасов образ весь в золоте. В середине [храма] балдахин — плащаница лежит на камне², и 12 лампадок висят серебряных. На горе Голгофе крест стоит, и Божия Матерь, и Иоанн Богослов. Спаситель в темнице сидит: в стене в середине церкви сделана келейка — темница. Там около Спасителя водица бежит чистая как хрусталь, и множество народа пьют эту воду, и получают здравие с верою приходящие странники. Никона Патриарха мощи опочивают под спудом. Сверх гробницы вериги лежат, которые он сам надевал, и кипарисные два креста, обделанные простым железом. Икона поставлена в головах и лампадка светит неугасимая. 77 престолов поставлено в одной церкви³. В Новом Иерусалиме кругом собор расписан живописью — херувимами⁴. Святые врата украшены иконами. Строили собор при Никоне Патриархе, 200 лет как освятили⁵».

Из Нового Иерусалима странник отправился на поклонение к преподобному Сергию через Дмитров и Хотьково. 2 ноября он прибыл в царствующий град Москву, где остановился на три дня в Чудовом монастыре. 6 ноября он был уже в Серпухове. Побывав у мощей Святителя Тихона в Задонске, отец Герасим пошел через Курск в Киево-Печерскую Лавру, до которой он добрался 13 января 1848 г. Из Киева странник вернулся в Корсунский монастырь, где были похоронены его сродники, и где он сам до этого прожил 25 лет, «а потом привел меня Господь странствовать». Так закончилось первая часть его путешествия.

Здесь уместно привести те краткие биографические сведения, которые сам отец Герасим записал в своей тетради⁶:

«Родословие священноинока Герасима.

Родился в 1803 году. 30 января 1819 года вступил в Корсунский единоверческий монастырь для спасения души, проходил послушание пономаря и правил клиросом. Пострижен в монашество архимандритом Кириллом в 1823 году месяца марта 6 дня на память 40 мучеников. Рукоположен был в Екатеринославской губернии преосвященным епископом Анисифором в иеродиаконы 3 марта 1828 года и там же в иеромонахи преосвященным архиепископом Гавриилом 13 сентября 1831 года.

Преставилась мать моя Пелагея 4 мая 1818 года, а отец Герасим 30 марта 1845 года.

1 октября 1839 года лишил меня иеромонашеского сана по ненависти архимандрит Тишка. Бывший Тираспольской Тимофей-купец злобу на мя излиял, а когда у него сгорел дом и жена с детьми, никто его из всего города в тот день на обед не позвал за то, что многих в Тирасполе людей посъедал, безвинно в Сибирь ссылали из-за него. Разрешаю я его своим именем».

С марта по июнь 1848 г. отец Герасим оставался в Крыму, а 1 июля, поклонившись могилам близких в Корсунском монастыре, отправился на Соловки. Шел он через Киев (16 августа), Почаевскую Лавру, Тулу, Дмитров, Ярославль (25 января 1849 г.), Новгород, Валаам. Затем от Каргополя отправился вниз по реке Онеге мимо монастыря Александра Ошевенского к Белому морю. Далее приведем полностью рассказ отца Герасима:

«На реке Онеге деревня Подпорожье, на сем месте пристань хорошая, откуда отправляют суда в Соловецкий монастырь. На этом месте построены две церкви пятиглавые и звонница новая. Один купец строил и усердствует еще и колокол большой [отлить].

7 июня 1849 года спустились до Онеги, где одна маленькая церковь.

Монастырь Крестовый⁷ в океане море. До острова 15 верст. Три церкви. Животворящий Крест⁸. Во время, когда приезжал Игнатий, епископ Олонецкий, пожертвовал на Крест 1000 рублей, построили над Крестом мраморный балдахин на двух столбах, как зеркало сияет. Сверху наподобие рай-дуги мрамор чистой. В Кресте части мощей разных святых: триста и шестьдесят частиц [мощей] в одном Кресте. Великой Крест чудотворный сажень косовый вышины. Есть Крови Господней часть. Маленькой иконостас хорошего писания созидал Никон Патриарх. Лампады старинной моды и паникадила большие. Три церкви: две каменные и одна деревянная. Главы зеленые, кресты осьмиконечные, ограда деревянная, башни по углам маленькие. Келии каменные об одном этаже. Пристань под самым монастырем. В Святых вратах две пушечки стоят. Близко плавают корабли и судны маленькие. Над берегом казенный дом построен. Хорошо раскрашен красной и желтой охрой, и белилами местами побелен.

9 июня отправились. Отслужили молебен и сделали привал на другом острове. Крепко нас закачало бурею. Раскачалось море волнами, сделались мы в судне как пьяные все. Некоторые стали блевать как с угару. Птицы на этом острове плодятся, яиц сколько хочешь бери гусиных. Кто к чему привержен, то и берут: некоторые люди морскую губку, [которую] волнами на остров заносит берут, другие травку⁹, что на камушке растет в воде, берут для исцеления.

В третьи сутки приехали до монастыря [Соловецкого] и видно было монастырь как на ладони за пять верст. Вдруг откуду взялся сильной ветер, только вспяли¹⁰ паруса снять с судна да якоря кинули. Немножко судно постояло на якорях, с четверть часа, и тронулось с места, тамо недалече пучина. В море шесть часов прибавляется вода и шесть часов умаляется. Хотели к берегу прибиться, до него полверсты только, но никак не могли, Сила Божия не допустила. Сделался сильный туман, не видать стало монастыря. Пошел сильный дождь, как с ведра лил девятеро суток, что же делать нам, неизвестно.

Где мы плаваем без парусов, бурею нас качает выше церкви. Кормчий, который правит судном, говорит: „Молитесь Богу, вряд ли будем живы, судно наше разобьёт бурею“. И так мы все триста человек стали Богу молиться с великими слезами. Сидим в этом судне настояще как в гробе, только видно небо и вода, кругом волны неизреченные.

Потом прибило наше судно к горе чудотворной — Нафанаилова гора¹¹. Жил на той горе монах Нафанаил, тридцать лет спасался. Потом было игумену Соловецкого монастыря откровение от Бога, что преставился этот монах, взять его мощи. В Соловецкий монастырь по этому откровению принесены те мощи и поныне хранятся. На той горе не бывает в летнее время нощи, а зимой не бывает дня, все более нощь. И множество настановлено крестов на этой горе, шириной она будет полверсты. Сверху кругом обойти эту гору будет версты три, наподобие как остров: кругом вода и краю не видно. Девятеро суток стояли мы на этой горе. День и нощь беспрестанно лил дождь.

Потом подходит к нам другое судно: „Хощете ли мы ваше судно полегчим? Это вы недалече стоите от монастыря Соловецкого, за 30 верст. За туманом не видать монастыря, развиднится день, будет вам виден весь монастырь, как на ладони с этой горы. Которой желает в наше судно, полезайте, по рублю тридцать копеек с человека“. И так, которые богатые тридцать человек, отправились в монастырь и сказали игумену, что прибило судно к горе Нафанаиловой чудотворной: стоит 9 суток, люди одной травой щавелем питаются, и хлеб и вода у них вся вышла. Воду получают дождевую на горе.

Как архимандрит¹² понял этот слух, сразу и посылает своим монастырским судном 20 пудов хлеба. Сила Божия не допустила к нам этот хлеб за сорок верст. Пришло судно на остров, где Андрея Первозванного скит, и наше не подошло к Андрею Первозванному. Второе судно говорит нам: „Что вы думаете? Вы отсюда не выедете за три года, — это чудотворная гора. Вы поставьте на этой горе Крест в таком виде, как на ней стоят Кресты. Вот тогда увидите силу Божию“. Мы, услыхавши это слово, вдруг¹³ сделали Крест, там лесу довольно. Подписали мелом: Иисус Назорянин, копие и трость, и понесли на гору с версту вышины. Видим, нельзя его утверждать на камне, чтоб он стоял. Взяли все 300 человек по камешку, кто которой может поднять по силе своей, и обложили сей Крест кругом, вдруг встали на колени все 300 человек. Только начали Кресту акафист читать, в той час разом в одну минуту прояснилось [небо, показалось] солнышко чуть. Куда делся туман? Куда делся дождь? Куда делся ветер? Стало море как ладонь ровное и тихо, хотя мак сей. И монастырь виден, только что рукой взяться за 30 верст. Водой так воображается близко. Тотчас мы отправляемся в монастырь в Соловецкий. К ранней обедне благовестят.

Встречает нас архимандрит и говорит: „Это вы те богомольцы, которые девятеро суток стояли на Нафанаиловой горе?“ „Мы, — говорим, — те самые“. Он отвечает: „Вот как Господь вас хранит! Тут не слыхать обиды никакой, [с тех пор] как монастырь устроился. И влас с главы вашей не пропадет, и, страху не набравшись, ни едино судно не минет. Не сюда так обратно какая-нибудь маленькая причина случается. Теперь, — говорит, — поидите подкрепитесь пищею угодников Божиих. Это угодники Божии вас к чувствию клонили“. И так мы подкрепились: хлеб чистый, капуста как снег белая, щи, каша, квас — настоящее пиво хорошее. Потом позволили нам скупаться: мужская пристань и женская пристань. Не купавшись, такое обыкновение, не пустят в церковь. И поперескидали с себя белье, потом пошли к поздней обедне, к мощам прикладывались и молебен слушали с час. Приглашают монахи за трапезу 2000 за раз душ. С монахами кушать очень приятно. Жития читают за трапезой. И какая справность по трапезе и уму человеческому непостижимо. Во все лето тамо служения правится три вечерни, три утрени и три обедни. Каждый день ночи не бывает. Во все лето все день. А зимой больше ночь бывает. Птицы чайки в самом монастыре, хотя руками бери, такие смирные, а за оградой на десять саженей близко не подойдешь.

Из океана моря прибавляется вода шесть часов и убавляется шесть часов, такая в море пучина. Стояли мы на горе высокой в море, пока не поставили там осьмиконечный Крест, и все поклонились, и прочитали акафист Кресту и молитву, потом открыл нам Господь хороший путь в монастырь. Такое обыкновение: ежели случится погодой занесет судно к этой горе, то должен поставить на ней Крест всякий хозяин, которому случится такая погода. И множество Крестов настановлено на этой горе. В наших местах так ставят Кресты на кладбище, когда похоронят людей.

Мы там праздновали в Соловецком монастыре трое суток, приобщались Святых Таин. Весьма хорошо в Соловецком монастыре для странных людей: хотя 1000 человек, всех накормят и напоят. И что братия кушают, то и трудники, одну пищу употребляют. За поздней обедней поставляют братии восемь перемен кушаний: 1-е кушание — холодные сельди хорошие с луком и деревянным маслом, 2-е кушание — щи с грибами, капуста белая как снег, 3-е кушание — суп с картошки и с лавровым листом, и с перцем, от одного запаха сыт будешь, 4-е кушание — картошка жареная с маслом, 5-е — макароны, 6-е — рыба белужина, 7-е — каша с маслом, ежели постный день, с постным, а ежели скоромный, то со скоромным, и подают молоко, 8-е — булки чистые и по укруху хлеба житного. Квас — настоящее пиво хорошее.

Украшение церковное довольно справное. Водил нас монах по ризнице и показывал нам драгоценные вещи и святыни. Есть такие ризы, по сорок тысяч одни оплечья; на сто миллионов, а не на тысяч одной ризницы. В которых угодники Божии служили Зосима и Савватий, и те ризы хранятся¹⁴ и по сие время целы и нетленны. Чаши, что приобщают людей, в те времена простенькая посуда была. Кадила, саккосы архиерейские, жезлы, омофоры, палицы, набедренники, стихари, поручи, священнические пояса и по сие время хранятся в ризнице. Петра I шпага золотая с брилиантовыми каменьями в ризнице хранится. Во время его императорского приезду хотел открыть гробницу и посмотреть мощи. Говорят люди, что якобы огнь озарил сильный царя и так скрыл [мощи]. Царь Петр I запечатовал [мощи] своим перстнем: приложил его к гробнице и поехал в путь. И шпагу оставил около гробницы. И так по сие время прикладаются к [закрытым] мощам: сверх гробниц положены иконы.

Вторая шпага князя Димитрия Пожарского такая же хранится в ризнице. Одних митров десять хранится. Евангелие дорогое, в разных драгих каменьях и брилиянтах оправлено, Петра I. Самые те ризы, в которых угодники Божии служили, прикладаются к ним люди. В ризнице Филиппа митрополита ряса теплая висит за стеклом нетленная и по сие время. Все вещи драгоценные за стеклом хранятся: сосуды золотые и серебряные ковчеги. Пущают в ризницу во время акафиста на вечерне всех, кто пожелает смотреть.

Церкви: большие два собора пятиглавые и Успенская церковь — три главы. Звонница высокая, колокола большие весело звонят. На церквах кресты осьмиконечные позолочены хорошо, купола зеленые. В соборе¹⁵ опочивают мощи Зосимы и Савватия Соловецких Чудотворцев. Во втором соборе¹⁶ по правую сторону часть мощей Филиппа митрополита. По левую сторону плащаница под балдахином. Местные иконы в ризах серебряных, вызолочено хорошо. Царице Небесной и Спасителю венец сплетен веселой под розовой цвет. За клиросом [у южного столпа] держат по обе стороны ангелы рипиды над Царицей Небесной. За левым клиросом [у северного столпа] над иконой Богородичной держат ангелы по обе стороны трикирия свечи и двукирия. Архиерейские подсвечники большие поставлены. Я ни в каких церквах таких подсвечников не видал: на больших ставниках толстых фарфоровых маленькие иконы изображены искусно с фарфору чистого кругом. Третия церковь Филиппа митрополита, в ней весьма красивые местные иконы в серебряных ризах. Четвертая церковь Благовещения Пресвятыя Богородицы, в ней хороший иконостас и царские врата редкостного фасона — оченно фигурные и веселые. Келии двоетажные. Трапеза пространней киевской, больше народу вмещается, расписана Евангельскими притчами. Пущают и женский пол богомольцев в трапезу кушать. Странников может 2000 вместить человек, вот какая трапеза настояща, по-христиански ведут порядок. Ограда складена из больших каменей, башни крашены, келии крашены. Крыши просто тесом покрыты. Птиц изобилие чаек крупных как гуси. Заповедано святыми отцами никому их не трогать и не обижать. Всякий человек может их касаться рукой, такие смирные. Ежели дашь им крошек во время как идешь из трапезы, то они такой крик поднимут, что человеческой глас не слыхать. Прилетают они на Благовещение Пресвятыя Богородицы и живут до Успения Божией Матери. Выведут детей, они оперятся, потом улетают с этого места и не видать ни одной. И Бог знает, где они зимуют. А на их место прилетает чистой самой ворон и зимует до самого лета. В августе месяце сподобил Господь меня держать в руках детей [чаек] в пушечьку, похожи много на гусинят маленьких. Матери их обнимают крылушками, любопытно смотреть. Взял я и большую эту птицу и приподнял руками и пустил как курицу самую смирную, а за ограду выйдешь, не подойдешь к ней на десять саженей близко. Та же самая птица чайка.

Соловецкий монастырь называется [так] потому, что у угодников Божиих был конь соловой, возили они на нем камень и созидали ограду. Теперь кругом ограды стоят большие пушки.

В Святых вратах повешены два судна, которые сам Петр созидал своими руками, не очень велики, но мудры: есть мачты и все корабельные снасти. Как детские люлечки висят пространно около стены Святых врат. Посреде оленьи два рога большие со всем с черепом. Вся глава висит, отростки большие, повешены для диковины, [для людей], которые не видовали этаких вещей близко. Кругом ограды построены часовенки, пристань [в морской бухте] хорошая, стоят лодки, озеро большое, чистое как зеркало, пресную воду берут монастырские на всякую потребу. Сделано две купальни, обгорожено досками. Поделаны кладки белье стирать мужское и женское, наподобие бани, мыются народи приезжие.

Недалече скит сего же монастыря в густом лесу построен в 20 верстах от монастыря¹⁷. Сама Царица Небесная назвала [это место] вторая гора Голгофа. Святым отцам было откровение про сие святое место: первая гора Голгофа, на которой Спаситель распялся, а на той горе пусть это будет вторая.

Как мы поставили на Нафанаиловой горе Крест, дал нам Господь хороший путь обратно. Делали на острову привал, [где] Андрея Первозванного церковь. Складывались на молебен, одну ночь пришлось ночевать там. Во вторую [ночь] другой остров среди моря стоит¹⁸: фонарь высокий, на все море, почитай, видно. Во второй церкви на острове мощи почивают Иоанна и Арсения¹⁹. В трое суток прибыли в губернский город Архангельск²⁰. 80 человек богомольцев в судне было, все, слава Богу, благополучно переправились. За переправу на море стало мне заплатить до Соловецкого монастыря рубль 40 копеек и обратно рубль 40 копеек. И как мне нечем было платить, продал с себя за дешевую цену рубашку и расплатился. Потом в Архангельске пошел на базар, стал милости просить у купцов. На чужой стороне услышал Господь молитву, вдвое мне послал денег и хлеба. И праздновал я в этих церквах три дни очень приятно и весело, чаю и сахару было мне довольно, сколько хотел. Жил там потому, что от морской погоды без привычки очень заложило грудь, и великой кашель пронял меня. Как хлынула у меня с головы из рта и из носа зеленая вода, я полагал так, что в голове что-нибудь прорвалось. Как другая стала у меня на плечах голова, очень легко сделалось. С тех пор стало мне легче.

Хороший город Архангельск, веселый. Церквей довольно. Хорошее украшение в церквах. Пристань хорошая: стоят суда, лодки, барки с разным товаром. И с хлебом большие суда и с рыбой. Версты на три полукружием построен град на заливе океана моря наподобие рай-дуги. Очень красиво. Самих лодок на полверсты, флаги повыкинуты красные, зеленые и белые»²¹.

На этом заканчивается рассказ отца Герасима о путешествии на Соловки. Господь указал ему место трудов: на л. 210 запись от сентября 1855 г.:

«Отправился я в Макариев монастырь Могилевской губернии, там мне понравились лучше, полнее строения и веселее, и там согласился послужить, сколько мне Бог поможет. Отправил свой пачпорт в свою губернию город Симферополь к родным братиям Карпу Герасимовичу и Петру Герасимовичу Панкеевым. И ожидаю я от них новый пачпорт двухгодовой, по милости Божией, ежели Господь даст здравие, то обещаюсь послужить Казанской Божией Матери».

Этому настроению соответствует и стихотворение, написанное 20 августа 1857 г. на обороте л. 210:

«Человече, по миру путешествовать не трудись!
А лучше назад в монастырь воротись!
Живи, спасайся, добродетели поучайся!
Терпи голод и холод и монастырские страсти!
Не бегай и не пугайся от будущие тебе напасти!
Помни, зачем пришел жить!
Хотя и худо будет, но чтоб не тужить!
Господь щит мой, кого мне бояться,
Господь защитник жизни моей, кого мне страшиться.

Писал Симеон Яковлевич Ковалев в знак памяти и бытия в Кременчуге в церкви Рождества Богородицы. Сочинено страннику иеромонаху Герасиму».

И все же отец Герасим пустился в дальнейшие странствования, которые Господь остановил следующим печальным образом:

«Несчастное мое путешествие в феврале месяце 1858 г.

Поклонившись преподобному Сергию, отправился я по обещанию моему в монастырь Николы на Пестушах²², отстоящий от Лавры на 70 верст, где почивают мощи преподобного Мефодия. При сильном ветре и трескучем морозе благоговейно побрел я с верным моим путеводителем посохом и надеждою на Всевышняго, сказав себе: „Имейте веру и она доведет вас к желаемой цели“. Я прибыл на 4-й день на Пестуши. Настоятель того монастыря отец Израиль, человек добрый и правдивый, встретил меня, занесенного снегом и с обледеневшей бородою. Он принял во мне отеческое сострадание, обогрел, накормил и велел отвесть в келию, где бы я мог возвратить прежние мои силы. Разрешено мне было остаться в монастыре на неделю, но сбылась пословица: „Милует царь, да не милует псарь“. Через четыре дня после вечерни пришел ключарь и велел отправляться немедленно. До ближайшего жилья было шесть верст. В темноте я сбился с дороги, повернув на санный путь, которым возили дрова из леса, а затем и вовсе потерял дорогу. Чтобы не замерзнуть, пришлось всю ночь бродить по лесу по глубокому снегу. Наконец, силы истощились, и, выбрав мягкое пуховое ложе, я предался глубокому сну. Однако шум деревьев от ветра и завывание волков заставляли меня пробуждаться и опять бродить. Когда увидел я восход дня, сердце мое не билось так сильно радостию всю жизнь, как в то время. Движущаяся точка²³ дала мне направление, куда следовать. Сотворив крестное знамение, я двинулся, утопая в сугробах снега. Однако ноги изменяли мне, и я как рак полз к дороге. Выбравшись на дорогу, не успел я опомниться, как увидел человека, которого наружность и обращение обещали покровительство. Это был московский купец. Он довез меня до жилья и оставил у доброй хозяйки. Ей пришлось на следующий день везти меня на извозчике в Москву, так как от отмороженных ног началась горячка. Доставили в Мариинскую больницу. Койку окружили доктора, пальцы ног пришлось ампутировать»²⁴.

Записан этот последний в тетради рассказ 1 апреля 1858 г. рукой фельдшера Мариинской больницы Александра Николаева «со слов страждущего бывшего иеромонаха Герасима». Никакими сведениями о дальнейшей судьбе его мы не располагаем.

¹ Корсунский Богородицкий монастырь, основанный с разрешения князя Потемкина в 1787 г., находился недалеко от местечка Каховки на ровном и красивом месте подле днепровского протока Каменицы.

² Камень помазания ароматами тела Иисусова.

³ Это число завышено более чем вдвое: при Патриархе Никоне было заложено 14 приделов по подобию Иерусалимских, и кроме них в XVIII–XIX вв. появилось еще 15 приделов, устроенных на средства царей и дворянства.

⁴ Воскресенский собор украшен изразцовым фризом с херувимами, которые, как и в древней скинии, указывают на благодатное присутствие Бога на месте сем.

⁵ Первым был освящен Голгофский придел самим Патриархом Никоном в 1662 г., а храм Воскресения Христова был достроен и освящен в 1685 г.

⁶ ОР ГИМ. Чертк. 134. Л. 295–295 об.

⁷ Онежский Крестный монастырь, основан Святейшим Патриархом Никоном в 1656 г.

⁸ Кийский Крест, сооруженный Святейшим Патриархом Никоном в 1656 г. На пожертвование архиепископа Игнатия Олонецкого 5 000 руб для Креста был устроен киот с аркой из розового мрамора на трех полукруглых ступенях из темно-синего мрамора.

⁹ Фукус.

¹⁰ Успели.

¹¹ Острова Кузова.

¹² Архимандрит Димитрий.

¹³ Сразу.

¹⁴ В ризнице хранились фелонь и богослужебные сосуды преподобного Зосимы.

¹⁵ Троицком.

¹⁶ Спасо-Преображенском.

¹⁷ Голгофо-Распятский скит на о-ве Анзер.

¹⁸ О-в Жижгин?

¹⁹ Лонгина?

²⁰ 23 июля.

²¹ ОР ГИМ. Чертк. 134. Л. 154 об. – 162.

²² Николо-Песношский монастырь в Дмитровском районе Московской области. Основан в 1361 г. прп. Мефодием, учеником прп. Сергия Радонежского.

²³ Мужичок, ехавший с дровами.

²⁴ ОР ГИМ. Чертк. 134. Л. 220 об. – 221.

Публикация подготовлена М. Осипенко

Марина Осипенко

По специальности физик-теоретик, кандидат физ.-мат.наук, работала в РНЦ «Курчатовский институт». Как и многие физики участвовала в реставрационных работах по восстановлению соловецких храмов в середине 1980-х гг. В настоящее время заведующая паломнической службой Соловецкого монастыря.

Версия для печати