Альманах «Соловецкое море». № 1. 2002 г.

Вячеслав Столяров

В условиях мировой глобализации и культурной унификации стран и народов (процессов весьма неоднозначных, затрагивающих ныне и территорию России) перед любой страной, имеющей свою историю и традиции, неизбежно встает задача защиты ядра своей национальной и духовной культуры, обеспечивающего возможность существования, воспроизводства и развития государства.

Одним из крупнейших исторических центров национальной самоидентификации, православной национальной святыней (вслед за Московским Кремлем и Свято-Троицкой Сергиевой Лаврой) издревле был на Руси Спасо-Преображенский Соловецкий монастырь. Соловки и ныне чаруют турис-тов своими древними памятниками и природой, православных же паломников привлекает сюда совсем другое — духовные устремления. Именно такое сочетание историко-культурных и духовных ценностей делает эту территорию объектом националь-ного наследия России.

Посещая Соловки летом 2001 г. в качестве паломника, Президент России В.В. Путин отметил: «Мой выбор — посетить Соловецкий монастырь — не случаен… Трудно не согласиться с теми, кто утверждает, что без христианства, без православной веры, без возникшей на их базе культуры вряд ли состоялась бы Россия. Поэтому сегодня, когда мы вновь обретаем себя, ищем нравственные основы нашей жизни, очень важно, очень полезно и своевременно возвратиться к этим первоистокам» [1].

Этим заявлением Президент России подчеркнул общенациональное значение Соловецкого монастыря как места, где любой гражданин России может прикоснуться к первоистокам традиционной православной культуры, морали, истинных христианских ценностей.

Однако такое значение Соловков — как национальной святыни — органами государственного управления еще не рассматривалось; ценности, задачи и приоритеты охраны и использования наследия в этом аспекте не определены. Но успешное управление культурным и природным наследием исторических территорий невозможно без адекватного объекту управления описания.

Принятый порядок описания историко-культурных комплексов в настоящее время недостаточно учитывает духовную составляющую объекта, не фиксирует его духовно-символическую ценность. Такое положение вполне объяснимо, поскольку духовно-символическая оценка памятника (или комплекса памятников) должна проводиться на стыке фундаментально различных сфер жизнедеятельнос-ти человека, касающихся областей веры и знания. Совсем недавно (в советский период) подобные подходы были закрыты по идеологическим причинам, поскольку государство негативно маркировало «идеалистические направления» науки и философии, законодательно признавая приоритет только «материалистической» науки. Кроме того, такие подходы не были востребованы, поскольку в советском государстве отсутствовала возможность нормальной общественной духовно-религиозной деятельности, и большинство памятников православия (и иных религий) принадлежали государству.

Подобное положение постепенно меняется. Анализируя современное состояние общества, президент Российской академии наук Ю.А. Осипов констатирует: «Необходимо отличать науку как рациональную познавательную деятельность от так называемого научного мировоззрения, которое на самом деле наукой не является, но использует науку, а также опирается на некоторые философские системы, самый яркий пример — это материализм. Проанализировав историю, по крайней мере, трех с половиной столетий, сегодня мы можем признать: такое эксцентрическое мировоззрение, претендующее на универсальность и заменяющее религию, конечно, не состоялось, чего нельзя сказать о нау-ке... В настоящее время в отношениях науки и религии набирают силу процессы их явного сближения. И если в начале Нового Времени, в эпоху Просвещения наука стремилась обрести полную автономию от религии и, наконец, вытеснить ее с позиций мировоззренческого и духовного центра культуры, то теперь происходит их сближение и взаимодействие в формировании ценностей культуры, ориентирующейся на человека» [2, с. 14–22].

Быстро меняется ситуация и в области охраны и использования историко-культурных памятников, относящихся к сфере религии. Множество памятников переходит в управление религиозных общин и объединений, ставится вопрос о полной реституции культовых памятников, насильственно отчужденных советским государством у законных собственников. Иногда такой переход сопровождается целым рядом конфликтов между уполномоченными органами охраны памятников и их новыми хозяевами. Кроме того, стремительно развивающиеся процессы предпринимательской деятельности и приватизации культурных объектов резко меняют характер взаимоотношений хозяйственных субъектов на территории, что приводит, в конечном итоге, к возникновению многочисленных конфликтных ситуаций, потере управляемости, ухудшению сохранности памятников и природной среды.

Эти перемены, происходящие на уровне «практической жизни», пока не встречают адекватных управленческих решений на «верхнем этаже» государственной сферы культуры. И такое положение закономерно, так как еще не выработано четкого понятия о новом объекте управления, возможных рамках, подходах и методах управления духовным наследием. Первым этапом выработки новой культурной политики в сфере охраны наследия должно стать уточнение критериев описания историко-культурных сакральных объектов в соответствии с расширением представления об их ценности.

Детально разработанная в советское время система регистрации сакрального объекта в виде недвижимого памятника (или комплекса памят-ников) определяет «музейную» — историко-культурную, архитектурную, эстетическую — «общечеловеческую» ценность объекта. Такой подход, безусловно, имеет право на существование, поскольку позволяет проводить чисто инструментальную, «объективную», «государственную» и «международную» оценку памятников. Однако, находясь в рамках материалистического мировоззрения, чисто «музейный» подход приводит к явной недооценке объекта духовной культуры в системе национального наследия.

Недостатки подобного подхода вскрыл еще в 1918 г. священник Павел Александрович Флоренский: «Музей, самостоятельно существующий, есть дело ложное и в сущности вредное для искусства, ибо предмет искусства хотя и называется вещью, однако отнюдь не есть вещь…, не есть неподвижная, стоячая, мертвая мумия художественной деятельности... Музей законченную картину подменяет абрисом ее, хорошо еще — если не искаженным. Но что сказали бы мы об орнитологе, который вместо наблюдения птиц, по возможности в свойственных им условиях жизни, занялся исключительно коллекционированием красивых шкурок... А разве не так бывает, когда эстет или археолог рассматривает проявление жизни некоторого организма, функционально единого целого, как самодовлеющие, вырезанные из жизненного духа вещи, вне их функционального отношения к целому» [3, с. 202–205].

Критерии второго (локально-территориального) уровня применяются при оценке памятника (комплекса памятников) в неразрывной связи с окружающей средой. При этом сакральный объект рассматривается как часть «культурного ландшафта» — результата взаимодействия человека и природы. Однако вне рамок подобного представления оказываются факторы духовные — исходные предпосылки создания сакральных ландшафтов, изначально определяющие направление такого взаимодействия.

Существующие уровни представления историко-культурного наследия территориальных комплексов, связанных с духовной сферой деятельности человека, предлагается дополнить описанием духовного наследия сакральных комплексов, используя понятие духовно-символического пространства.

Характеристика духовного наследия сакральной территории в дефинициях духовно-символического пространства дает возможность выделять некоторые особенности и законы, по которым формировалось наследие. Однако следует отметить, что это пространство лишь в малой степени доступно чисто рациональному изучению, поскольку относится к области веры и целиком не вербализуется.

На более низких, уже существующих уровнях представления культурного наследия, такой анализ невозможен принципиально, поскольку в рамках категорий «памятник» или «культурный ландшафт» описание наследия ведется «материально» и «объективно». В категории же «духовно-символическое пространство» в качестве основной формообразующей силы наследия рассматривается религия (духовная культура).

Сложность и особенность анализа духовно-символического пространства состоит в том, что исследование это приходится проводить в пограничной области, на стыке веры и знания. Успешная работа в этом пространстве возможна только путем эмпатии, взгляда изнутри, вживания в имманентную духовно-символическому пространству культуру и религию [4, с. 11]. «Сегодня поиск нужных пропорций между элементами научных и религиозных знаний все больше занимает ученых, особенно работающих на самом переднем крае исследований, там, где они ближе всего соприкасаются с неизведанным» [2, с. 14].

В описании духовно-символического пространства сакрального комплекса мы выделяем следующие параметры:

Формообразующие религия и культура. В локальном духовно-символическом пространстве выделяются в качестве формообразующих сил основная религия (духовный план) и основная (локальная) культура (материальный план). Для духовного и культурно-исторического наследия Соловков формообразующими являются православная вера и русская монашеская культура [5, с. 17–21]. Именно памятники Соловецкого монастыря (Соловецкий историко-культурный комплекс) включены в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.

Ареал. Духовно-символическое пространство включает в себя определенную географическую территорию, границы которой легко определяются. Для Соловков — это территория всего архипелага, принадлежавшая прежде Спасо-Преображенскому монастырю.

Основные законы формирования, функционирования и воспроизводства. Для отдельного (локального) духовно-символического пространства существует свое, особое сочетание природно-географических предпосылок, предопределяющих технологию освоения территории. На эти природные факторы накладываются духовные законы и ограничения, определяющие формирование духовно-символического пространства и возможность его воспроизводства.

Для христиан такие законы в самом общем виде сформулированы в десяти заповедях Божиих и Нагорной проповеди Иисуса Христа. Локальные законы и правила, действовавшие на территории каждого монастыря, определялись его Уставом — Типиконом. В Соловецком монастыре, кроме того, существовали вполне определенные ограничения на хозяйственную деятельность, регламентировалось пребывание паломников на территории архипелага.

Священная топография сакрального комплекса (духовно-символический каркас). Священная топография включает в себя систему размещения историко-культурных и природных объектов, несущих символические функции и служащих материальной основой (опорными точками) организации духовно-символического пространства сакрального комплекса.

Священная топография Соловецкого монастыря складывается из мест расположения храмов, часовен, келий отшельников, поклонных и памятных крестов, мест упокоения святых, монастыр-ских кладбищ, священных источников, памятных мест [4, с. 22–23]. Особое место в описании священной топографии занимает анализ исторической топонимики местности. В описании должны отмечаться также места хранения чтимых реликвий (икон, церковного убранства и предметов богослужения, мемориальных предметов, принадлежавших святым и т.п.).

Духовная история. Для монастырской культуры это история патериковая — события, связанные с жизнью местных святых, основанием скитов и пустыней; значимые для обители исторические события, явления духовного мира (чудеса) и т.п. Духовная история фиксируется в летописях, исторических грамотах, рукописях, книгах и устных преданиях, памятных знаках и топонимике.

Духовно-символический календарь (локальное время). Православный календарь годового богослужебного цикла символически включает в себя события жизни Господа Иисуса Христа и Его учеников (I–II вв. со дня Р.Х.), римско-византийский период православного христианства (по XV в.), святоотеческий период православия на Руси X–XX вв.). Соловецкий православный календарь (как и годовой календарь любого монастыря) дополняется событиями, связанными с деятельностью местных святых и подвижников [6, с. 38].

Локальное время в духовно-символическом пространстве сакральной территории имеет фиксированные топографические привязки к определенным храмам, их приделам и памятным местам в соответствии с престольными праздниками и местночтимыми памятными датами.

Соловецкий монастырь основан в первой половине XV в. монахами-отшельниками преподобными Зосимой, Савватием и Германом. Уже ко второй половине XV в. обители принадлежит вся территория Соловецких островов, что зафиксировано в новгородских грамотах.

В 1503 г. создается рукопись первого Жития преподобных Зосимы, Савватия и Германа, Соловецких чудотворцев, положившая начало известной книжной традиции Соловецкой обители. Не случайно над этим текстом в разное время трудились талантливые летописцы разных народов: игумен Соловецкий Досифей, бывший митрополит Киевский Спиридон-Савва, преподобный Максим Грек, серб-черноризец Лев Аникита Филолог. Соловецкая обитель и ее первоначальники уже в то время были известны далеко за пределами православной Руси. Трудами игумена Досифея была заложена в конце XV — начале XVI вв. основа знаменитой библиотеки Соловецкого монастыря.

В середине XVI столетия при святом игумене Филиппе, будущем митрополите Московском, Соловецкий монастырь становится одним из самых известных в Московском царстве. Именно в это время сооружаются Успенский и Спасо-Преображенский соборы — шедевры средневекового церковного зодчества. К концу XVI в. Соловецкая обитель становится фактической столицей обширного Беломорского региона, главным форпостом православия на Севере России.

В 1765 г. монастырь объявляется ставропигиальным и подчиняется непосредственно Святейшему Синоду. Обитель входит в число самых почитаемых святынь России (наряду с Московским Кремлем и Свято-Троицкой Сергиевой Лаврой). Святцы обители включают в себя имена десятков подвижников благочестия, совершавших во Имя Господа свой молитвенный подвиг на Соловках. Широко почитаются на Руси первоначальники обители, преподобные Зосима, Савватий и Герман, Соловецкие чудотворцы, святитель Филипп, митрополит Московский, святой игумен Иринарх, преподобные Елеазар и Иов (в схиме Иисус) Анзерские, преподобные Иоанн и Лонгин Яренгские, Вассиан и Иона Пертоминские, Дамиан Юрьегорский, многие другие.

К началу XX в. обитель имеет 6 скитов, 3 пустыни, 19 храмов и 30 престолов, 30 часовен. Более трех тысяч Поклонных крестов украшают самые отдаленные уголки Соловков [7, с. 118]. В монастырских типографиях издаются соловецкие патерики и летописцы, жития святых, труды по истории обители и другая духовная литература.

Иконописная мастерская монастыря сохраняла древние традиции на протяжении нескольких столетий. Соловецкие иконы до сих пор составляют значимую часть коллекции музеев Московского Кремля. Славились своим мастерством зодчие и строители монастыря, которые поддерживали и реставрировали древние храмы и строения, и одновременно сооружали новые храмы, которые сейчас считаются памятниками истории и культуры.

Обитель содержит училище и ремесленные мастерские-классы для детей поморов. Ежегодно 200–300 подростков обучаются здесь основам ремесла, грамоты, истории России и закона Божьего. Монастырь открывает братское богословское училище (семинарию), в котором готовятся священноиноки, а занятия ведут преподаватели Санкт-Петербургской духовной академии.

Обитель имела гидроэлектростанцию, радиостанцию, метеостанцию, множество ремесленных мастерских и заводов, производивших все потребное для нужд братии, ботанический сад, флотилию пассажирских и грузовых морских судов. Молочная ферма монастыря по своему устройству признавалась самой лучшей и современной на Севере России. Сотни трудников — добровольных помощников обители — работали здесь безденежно, «во славу Божию и ради молитв преподобных».

Упорным трудом братии и трудников на протяжении пяти веков постепенно менялась природа архипелага. На обширной площади в три сотни квадратных километров, со всех сторон огражденной морем, Соловецкая обитель создавала мир иного бытия, особое духовно-символическое пространство, преображавшее и очищавшее душу, являвшее образец со-трудничества человека с природой в духе замысла Божия. Воздвигались на самых отдаленных островках и морских мысах многометровые Поклонные кресты, возникали вдоль дорог и тропинок часовни для путников, возводились в глухих чащобах радующие глаз скиты и пустыни, которые признаются сейчас особо ценными культурными ландшафтами. Уже с XVI в. создавались трудом монашеской братии уникальные природно-хозяйственные системы, которые ныне служат образцами современного «экологического подхода» к освоению природы.

Несмотря на свою отдаленность и суровые климатические условия, Соловецкий монастырь являлся центром притяжения православных изо всех уголков России. Обитель принимала и кормила около 15000 паломников в год, причем доступ сюда обеспечивался всем желающим, независимо от имущественных доходов. Соловки были открыты и для иностранных туристов-иноверцев (в основном, из Англии и стран Северной Европы). В монастыре существовала особая служба, включавшая: доставку паломников на Соловки, размещение в гостиницах и общежитиях, проведение экскурсий и поездок к святыням, организацию питания, медицинского обслуживания, производство монастырских сувениров и необходимой литературы (путеводители, карты, литографии и т.д.). Всех путешествующих и паломников привлекала ризница — церковный музей реликвий и документов, зримое свидетельство многовековой истории Соловков.

Попробуем представить (хотя бы примерно) структуру деятельности Соловецкой обители, поз-волявшую обеспечивать функционирование и воспроизводство национальной святыни России.

1. Духовное (базовое) направление:

— «умное делание» — внутреннее самосовершенствование братии в соответствии с Типиконом (Уставом) монастыря;

— отправление годового круга богослужений в соответствии с православным календарем и местными святцами;

— сохранение духовной памяти и реликвий обители;

— передача святоотеческих традиций, подготовка и обучение монашествующей братии и священноиноков;

— создание и поддержание особого духовно-символического пространства («иного мира», необходимого для осуществления монашеской деятельности) в соответствии с Типиконом обители;

— духовное окормление паломников и трудников (монастырь как врачебница душ).

2. Образовательное (воспитательное) направление:

— общеобразовательное обучение подростков и трудников;

— специализированное (ремесленное) обучение подростков и трудников;

— издательская деятельность, связанная с пропагандой духовного наследия, истории обители;

— организация паломнического обслуживания (доставка и размещение паломников, подготовка проводников-сопровождающих, проведение экскурсий, разработка и обустройство паломнических маршрутов и т.д.);

3. Хозяйственное (жизнеобеспечивающее) направление:

— организация производств (ремесленных мастерских и заводов), необходимых обители;

— реставрационно-строительные работы, обеспечивающие сохранность сооружений монастыря и его развитие;

— производство сельхозпродукции для нужд обители и пропитания паломников;

— рыболовство и морские промыслы;

— производство сувенирной продукции;

— пассажирское и грузовое судоходство (строительство морских причалов, доков и гаваней, перегрузочных комплексов и складов, спасательной станции, ремонт и изготовление судов, организация системы навигационных знаков);

— обеспечение внутренних транспортных связей (судоходные озерно-канальные системы, причалы, легкие суда, система дорог, содержание конюшен и т.д.);

— организация и развитие инфраструктуры обители (включая инфраструктуру приема паломников);

— природоохранная и природопользовательная деятельность.

— финансово-кредитная и учетно-бухгалтерская деятельность.

4. Дополнительное (культурно-устроительное) направление:

— возведение строений и сооружений, необходимых для осуществления повседневных функций обители, которые ныне особо выделяются деятелями культуры и получают статус «недвижимых памятников архитектуры, истории и культуры»;

— производство предметов, необходимых для осуществления основных функций обители (связанных с отправлением богослужений), которые ныне особо выделяются деятелями культуры и именуются «движимыми памятниками культуры и искусства» и «музейными экспонатами»;

— создание в ходе жизнедеятельности монастыря территориальных культурно-природных объектов (скиты, пустыни, тони, природно-хозяйственные системы и т.д.), которые ныне особо выделяются деятелями культуры и именуются «культурными ландшафтами».

События 1917 г. прервали эволюционный ход русской истории, безбожная советская власть объявила войну православию и традиционному государственному устройству. Спасо-Преображенский Соловецкий монастырь был упразднен, а его собственность экспроприирована новыми хозяевами. В оскверненных храмах и келиях бывшей обители был организован Соловецкий концлагерь для идеологических противников нового режима. В Благовещенской церкви разместился музей, в котором кощунственно демонстрировались святыни обители — мощи преподобных, реликвии из ризницы, некоторые иконы. Наиболее значимые материальные и художественные ценности были вывезены в столицу, часть из них затем оказалась за рубежом. Концлагерь активно использовал все строения и сооружения, отнятые у монастыря. Более того, на острове были построены сотни бараков и временных поселений для содержания заключенных.

Первый концлагерь советского государства появился в Спасо-Преображенском монастыре не случайно. Таким был символический выбор новой власти. Соловецкая обитель, «старорежимная» национальная святыня, притягивавшая православных со всей России, — была приговорена к профанации. Спасо-Преображенский монастырь в сознании народном должен был трансформироваться в нечто страшное — «не дай Бог сюда попасть». Горний свет храмов был удушен тьмой тюремных камер, любовь и душевное упокоение заместил тайный страх при одном только упоминании слова «Соловки». Сильно пострадала топонимика архипелага — библейские и святоотеческие наименования замещались новыми, советскими. Спасо-Преображенский монастырь утратил свое имя и стал именоваться Кремлем.

Однако святыню Православия до конца уничтожить не удалось. Более того, промыслом Божиим она только укрепилась. В северном концлагере оказались тысячи заключенных, которые «мужественно и с упованием стояли в вере Христовой на политой кровью Соловецкой земле, являясь прозябением крестного древа Русской Голгофы. Сохранившие в условиях жесточайших гонений Истину Православия они, новомученики, стали тем камнем, на коем десница Вседержителя утверждает Русскую Церковь нового тысячелетия, которую не одолеют врата новых испытаний» [8, с. 3]. Более тридцати новомучеников и исповедников, канонизированных юбилейным Архиерейским Собором 2000 г., вошли в сонм святых угодников Соловецких. Среди них имена священномучеников Евгения, митрополита Горьковского (1937); Александра, архиепископа Семипалатинского (1937); Илариона, архиепископа Верейского (1929); Петра, архиепископа Воронежского (1929); святителя Афанасия, епископа Ковровского, исповедника (1962); преподобномучеников архимандрита Вениамина (1928) и иеромонаха Никифора (1928).

Большой ущерб святыне Соловецкой был нанесен во время пребывания здесь (с 1939 г.) Учебного отряда Северного флота. При размещении Учебного отряда курсанты уничтожили почти все следы концлагеря. Затем пришел черед монастырского наследия. В 1939–1940 гг. были взорваны храмы св. Сергия, игумена Радонежского чудотворца и св. Онуфрия Великого, разрушены 22 часовни, разрублены на дрова иконостасы и старинные иконы, расстреляны росписи соборов, уничтожено старинное монастырское кладбище, осквернены могилы отцов-настоятелей монастыря…

В 1967 г. на архипелаге организуется Соловецкий музей-заповедник (СГИАПМЗ), которому в условиях атеистической власти было передано наследие православной культуры «в целях сохранения уникального комплекса памятников истории и культуры и природных ландшафтов Соловецких островов». Поскольку упоминание о православной монастырской святыне находилось под запретом, СГИАПМЗ был призван хранить некий «уникальный комплекс памятников» светской «истории и культуры» в рамках ведомственной политики, проводимой Министерством культуры СССР.

Итог такого хранения подводят сами музейные работники: «Несмотря на непрекращавшиеся реставрационные работы, не только не произошло улучшения в состоянии и характере использования большинства из 164 состоящих на балансе музея памятников (всего на учете музея-заповедника 246), но значительная их часть пришла в аварийное состояние…»

До сих пор существуют созданные на рубеже 80-х гг. экспозиции, тексты экскурсий практически не изменялись с конца 80-х гг. Набор и качество услуг, предоставляемых музеем, уже не соответствуют ни запросам посетителей, состав которых коренным образом изменился, ни современным стандартам.

Резко повысив свой общественный статус в связи с включением памятников Соловецкого архипелага в Список особо ценных объектов культурного наследия народов Российской Федерации и Список мирового наследия ЮНЕСКО, музей-заповедник, тем не менее, не только не стал более популярным среди населения, но и потерял большую часть ранее направлявшегося сюда многотысячного туристического потока.

Процессы освоения новых информационных, коммуникационных, управленческих, индустриально-туристских и других новых технологий обошли стороной крупнейший на Русском Севере историко-культурный центр.

В итоге Соловецкий музей-заповедник — крупнейший в России комплекс недвижимых объектов наследия — превратился в заурядное провинциальное учреждение культуры с минимальной посещаемостью, незначительными доходами и низким авторитетом в глазах местного сообщества.

Как показывает проведенный анализ, причина сложившейся ситуации обнаруживается в предыдущей концепции развития Соловецкого музея-заповедника, сформированной в эпоху развитого социализма и не выдерживающей испытания временем и происходящими в стране переменами. Суть прежней целевой ориентации учреждения состояла в концентрации всех имеющихся у музея сил и средств на выявлении объектов культурного наследия, его изучении и сохранении. Не до конца осмысленная необходимость решения комплекса задач, продиктованных стереотипами предшествующего этапа музейного дела, требовала огромных трудовых, материальных и финансовых затрат, однако результативность соответствующих мероприятий при этом оказывалась незначительной.

Поистине героические усилия, предпринимавшиеся коллективом музея-заповедника, действовавшего в сложных правовых, политических и экономических условиях при прежней стратегии развития музея, не оставляли места для здравой оценки культурного, экономического, социального и политического эффекта от деятельности музея-заповедника. Только сегодня мы начинаем отчетливо понимать, что бывший на протяжении многовековой истории предметом гордости, восхищения и поклонения миллионов российских граждан Соловецкий архипелаг в настоящее время чаще всего ассоциируется с национальным позором, душевной болью и стыдом за наше неумение рационально распорядиться тем, что наше поколение унаследовало от своих предшественников. Приходится признать, что корнем многих проблем современного развития Соловецкого историко-культурного комплекса является отсутствие попыток задуматься о том, во имя каких целей было необходимо сохранять памятники архипелага, во имя чего было необходимо создавать здесь крупное музейное учреждение. Столкнувшись с множеством проблем, связанных с сохранением памятников истории и культуры, музей ограничился поиском путей преодоления сложностей в этой сфере деятельности, забыв о том, что само по себе сохранение не является конечной целью деятельности в сфере культуры. Это всего лишь условие или средство для достижения целей иного, более высокого порядка, в частности, связанных с удовлетворением актуальных жизненных потребностей конкретного человеческого сообщества. «Только в том случае, если эти вполне прагматичные цели содействия общественному развитию не будут замалчиваться или предаваться забвению, могут быть найдены рациональные способы решения задач, которые вне контекста потребностей современного общества могут казаться неразрешимыми» [9, с. 5–7].

Где же «закопаны» корни проблем современного развития Соловецкого историко-культурного комплекса? Непредвзятый анализ деятельности Соловецкого музея-заповедника, отмечающего в этом году 35-летний юбилей, показывает, что музей, в силу специфики своей деятельности и малой численности сотрудников, явно не имел необходимого ресурса для решения тех задач, с которыми раньше справлялся монастырь. Итогом реализации новых — «более высокого порядка» — целей музея-заповедника может стать лишь временный «оптический» эффект благополучия историко-культурного комплекса. Ведь сама задача «удовлетворения актуальных жизненных потребностей конкретного человеческого сообщества» весьма далека от традиционного целеполагания православной культуры, а значит, и от восстановления духовного и историко-культурного мира Соловецкой святыни.

«Меры охраны наследия на Соловках при существующих механизмах их осуществления на национальном уровне не адекватны уровню значимости Соловков как объекта всемирного наследия.
В настоящее время наряду со вниманием, уделяемым реставрации нескольких отобранных архитектурных памятников, необходимо зафиксировать негативный, продолжающий усиливаться процесс деградации культурного ландшафта и всех его составляющих. Весь целостный культурный ландшафт с его архитектурными и инженерными сооружениями, угодьями, символикой, природными и историческими достопримечательностями, ландшафтными взаимосвязями должен находиться под охраной» [10, с. 65]. Это утверждение весьма актуально сейчас, в условиях скрытой приватизации, когда охрана целостности национального наследия архипелага еще законодательно не обеспечена.

«Современные ландшафты Соловков являют собой примеры преобразования земли усилиями Православной Церкви и Русского государства в различные времена и в соответствии с насущными нуждами» [10, с. 44]. «В 1992 году возобновилась на архипелаге деятельность Спасо-Преображенского монастыря. Это позволило начать работы по возрождению традиционной сельскохозяйственной деятельности, оживить пустовавшие прежде храмы и поселения. Речь идет уже не просто о восстановлении памятников или культурных ландшафтов — возобновляется мир живой православной культуры, традиционная культурная среда Соловков» [11, с. 54]. Первые результаты этой работы палом-ники и туристы уже наблюдают на архипелаге.

Но Спасо-Преображенский монастырь ныне еще не готов взять на себя всю полноту ответственности за сохранение исторического наследия, которое складывалось на протяжении пяти веков и требовало для своего поддержания круглогодичной работы тысячи человек (трехсот монашествующих и семисот трудников). В сложившейся ситуации успешное сохранение культурного и природного наследия Соловецкого архипелага возможно лишь при скоординированной и целенаправленной работе Спасо-Преображенского монастыря, музея-заповедника, лесхоза и местного населения (муниципалитета). Стратегической целью подобной деятельности должно стать восстановление (в возможно более полном объеме) Соловецкой национальной святыни. Это и есть та самая цель «более высокого порядка», которая ныне соответствует актуальным потребностям государства Российского.

«Конечный результат всех усилий по охране наследия зависит непосредственно от жителей Соловков, от инициативы, предприимчивости, согласия и понимания того, что природное и культурное наследие архипелага — не только бремя ответственности и определенные ограничения в пользовании, но и ресурс, от наличия и качества которого зависят будущее благосостояние населения и перспективы развития. Идеология потребления ресурсов наследия должна уступить место процессам его созидания, возрождения, грамотного освоения ради его устойчивого использования и поддержания жизнеспособности» [10, с. 66]. Несомненно, устойчивое использование и поддержание жизнеспособности наследия Соловков невозможно при реализации идеологии потребления ресурсов (ресурсном подходе).

1. Восстановление в возможно полном объеме опорных точек духовно-символического пространства архипелага.

2. Создание условий для нормальной монашеской жизни Спасо-Преображенской обители и всех ее скитов.

3. Обеспечение возможности приобщения к Соловецкой cвятыне посредством паломничества и туризма всем слоям населения России (включая малоимущих, студентов и школьников).

4. Организация Центра изучения монастырской культуры и традиционных церковных ремесел при Соловецком монастыре (для паломников, туристов, исследователей).

5. Государственная поддержка работ по восстановлению живой традиционной культурной и природной среды Соловков.

6. «Приоритетные права должны быть представлены монастырю как носителю культурной традиции, формировавшей культурный ландшафт и его ценности. При этом недопустимы действия, снижающие аутентичность и целостность ландшафта» [10, с. 64].

«При взгляде с европейского запада ненарушенный Соловецкий архипелаг уникален, поскольку все подобные места в Скандинавии либо застроены дачами (загородным жильем), либо под воздействием транспорта загрязняются как вдоль побережья этой линии на суше, так и в прибрежной акватории.

Соловецкий архипелаг хорошо защищен от интенсивного антропогенного влияния с севера — бурным и негостеприимным Баренцевым морем, с востока и юга — обширными лесами и болотами Поморья, с запада — суровым Мурманом и границей с Финляндией.

Но совершенно очевидно, что ценности наследия в таких условиях очень хрупки, и ситуация может измениться очень быстро. Экономические факторы, развитие коммуникационных технологий, мода и другие причины могут за весьма короткий период как поставить Соловки под угрозу, так и дать им весьма многообещающую перспективу» [10, с. 39].

К сожалению, с таким прогнозом западных экспертов следует считаться. Разворачивающаяся на архипелаге деятельность во многом ориентирована на эксплуатацию исторического наследия и получение сиюминутной прибыли, на расширение «набора услуг» для состоятельных туристов и демонстрацию «альтернативных моделей развития», что загрязняет, искажает духовную атмосферу Соловков.

Так, к примеру, представляет путешествие на Соловки и необходимый при этом «сервис» одна из туристических компаний: «Народ на русском острове Соловки добрый, да и девки иностранные больно скусные на вид: смеются, одежа хоть справна, да все розна — мясищи аппетитные так и выпирают, где у баб оно положено. Почесали мужики задницы да затылки: гости и есть гости, не уважишь — вовсе дорогу на острова забудут. Ну и пошли баню топить. Ведро водки в лавке прикупили для знакомства, бочонку с солеными огурцами донце вышибли. Этикету cоловецких мужиков учить не надо — насчет народной дипломатии они доки… Полина с Кристиной улеглись в чем мать родила на камнях и затянули неверными голосами: Ave Maria & Santa Luchia. Берегом монастырские ехали — чуть шеяки не отвертели себе, глядя на роскошное бабское естество. Постыдили бы грешниц, аки телиц развратных, улегшихся подле святых камней обители, да видно, некогда было братии души заблудшие спасать, уехали восвояси от соблазна подале» [12, с. 108]. Перспектива превращения национальной cвятыни в духовную помойку (а это уже наблюдалось в советское время — вспомним «пьяные теплоходы» 80-х гг.), или заурядный курорт для «релаксации» толстосумов и иностранных туристов, существующая опасность подмены традиционных ценностей Соловков тревожит ныне православных граждан России.

Внушает некоторую надежду высказывание министра культуры России, господина М.Е. Швыдкого: «Соловки — федеральный музей и имеет статус национального достояния, то есть неделимость коллекции и так далее, и он находится в особом положении. Сложнее, где этого статуса нет. Скажу вещь, которая не очень сегодня популярна. Есть люди, которые убеждены, что вне религиозного вообще нет ничего духовного, нет никакого культурного сознания и что ценности вырабатываются только в религиозном сознании. Я не принадлежу к числу тех, кто считает, что религиозная духовность покрывает всю сферу духовности российской жизни, и считаю, что светское и религиозное сознание, светская и религиозная духовность должны вести непрерывный диалог. Именно в этом открытом диалоге мы получим то многообразие духовной жизни, которое сегодня важно для определения действительно национальных ценностей российского бытия. А если уж понять, что Россия многоконфессиональная страна, — это существенный момент. При этом я придерживаюсь позиции вот какой: надо вернуть все, что принадлежало Церкви (я не работаю в Министерстве имущественных и земельных отношений, а говорю только о культурных и религиозных ценностях), вернее, многое из того, что принадлежало Церкви: есть музейное достояние и музейные реликвии, такие, как икона Владимирской Божьей Матери, которая является особо ценным уникальным достоянием не только верующих, но всех граждан России. И таких памятников множество. Мы Церкви должны отдать максимум из того, что можем отдать по закону. И нужно искать те компромиссы, которые не оскорбляют чувства верующих, не унижают их гражданского достоинства» [13].

Действительно, сегодня очень важно вести духовный диалог между верующими и неверующими. Слава Богу, атеисты в наше время потеряли монополию на истину «в последней инстанции». Безусловно, нужно искать компромиссы, которые не оскорбляли бы чувства верующих (как и атеистов). В такой ситуации невольно приходит на ум пророческое предостережение священника Павла Александровича Флоренского, отправленное 5 июля 1936 г. из Соловецкого концлагеря в наше будущее [14, с. 506]:

Могучий край, пустынный край,
Свои сокровища скрывай
От алчных западных волков,
От хищных касс и сундуков.
Златые россыпи таи
Под ржавым мусором хвои.
В молчаньи тихом берегись
Двуногих и лукавых лис,
Своим безмолвьем мерно стой.
Огонь, огонь — под мерзлотой!
Но вспыхнут недра древних гор,
Лишь осквернит их жадный взор.
Обуглится лесная сень,
Лишится пастбища олень.
Обрыщет льстивая лиса
На юг склоненные леса.
На достояние толпы
Пойдут заветные тропы.
Распуган, зверь лесной сбежит
Туда, где гнейсы да гранит.
И на бездетство обречен,
Исчезнет древний орочен.
(Из поэмы «Оро»).

Много мест найдется в России, пригодных для размещения курортов и зоопарков, игорных домов и центров развлечений, но Соловки — одни — на крови и подвигах наших дедов и прадедов! Архипелаг слишком богат своим прошлым, которое еще нуждается в восстановлении, чтобы растрачивать ресурсы и усилия на любые «авангардные проекты» [15]. Соловки изначально предназначены, прежде всего, для молитвы, само-углубленной работы, погружения в монастырскую культуру, историю нашего многострадального государства.

Доступ в эту историческую православную среду предпринимателям и менеджерам, «многоконфессиональным» туристам и атеистам следовало бы разрешать при непременном условии соблюдения ее законов. Сегодня «духовный регламент» посещения Соловецкого архипелага и хозяйственной деятельности на островах не установлен, чего не скажешь о других мировых святынях.Смогли бы, к примеру, наши «демократы-либералы» из фонда Сороса, ратующие за «открытое общество» и демонстрирующие «альтернативные модели развития», показать в Мекке фильм «Лучше порно, чем никогда» [16]? А на Соловках им почему-то дозволено оскорблять чувства православных граждан [17].

К большому сожалению, приходится констатировать, что проблема сохранения целостности Соловецкой святыни, ее исторической аутентичности еще не осознана государственными органами управления как задача особой важности, а ведь Соловецкий архипелаг — опора духовной безопасности всей России. Несомненно, хранимая промыслом Божиим, многовековой традицией и молитвами преподобных чудотворцев православная святыня исчезнуть не может… Но сегодня ее судьба во многом зависит и от каждого из нас.

Литература, источники и примечания

1. Торжества в Соловецкой обители. 20–22 августа 2001 года.
Издание Соловецкой обители. М., 2001.

2. Вера и знание. Наука и техника на рубеже столетий. Всемирный Русский Народный Собор. Соборные слушания 18–20 марта 1998 г. Саров, 2000.

3. Флоренский П.А. Храмовое действо как синтез искусств //Избранные труды по искусству. М., 1996.

4. Матонин В.Н. Онежское крестьянство в XII — первой трети XX вв. (Религиозный уклад). Автореф. дис. канд. ист. наук. Архангельск, 2000.

5. Столяров В.П. Некоторые подходы к анализу историко-культурного пространства территории (на примере Соловецкого архипелага) // Панорама культурной жизни стран СНГ и Балтии. Информкультура РГБ. М., 1996. Вып.1.

6. Столяров В.П. Становление архетипа православного монастыря. Проблемы использования монастырских комплексов и трансляции наследия // Материальная база сферы культуры. Информкультура РГБ. М., 1997. Вып.1.

7. Столяров В.П. Крест в священной топо-графии Соловецкого архипелага// Ставрографический сборник. Книга первая. М., 2000.

8. Обращение Патриарха Московского и всея Руси Алексия II к читателям. Православный церковный календарь. Издание Соловецкой обители. М., 2001.

9. Лопаткин М.В. и др. Стратегический план развития Соловецкого музея-заповедника. Соловки, 2001. Одобрен коллегией Министерства культуры Российской Федерации.

10. Стовел Г., Аггер П., Шанке К., Куле-шова М., Семенова Т. Отчет о проведении мониторинга объекта Всемирного наследия «Соловецкий историко-культурный комплекс» // Экология культуры. Информационный бюллетень. № 4 (17). Архангельск, 2000.

11. Гаукстад Э., Кулешова М., Моэн Э., Столяров В. Сравнительный анализ практики управления культурными ландшафтами. Доклад группы экспертов по культурному ландшафту при рабочей группе по охране памятников культуры под эгидой Российско-Норвежской комиссии по охране окружающей среды. Под ред. Юрия Веденина и Дага Мюклебюста. Москва–Осло, 1999.

12. Приключения итальянок Полины и Кристины на русском острове СоLовки // Welcome. Иллюстрированный общественно-политический журнал России. 1999. № 3.

13. Сегодня искусство более успешно разговаривает с рынком. Интервью с министром культуры РФ М.Е. Швыдким // Независимая газета. 6 сентября 2001.

14. Священник Павел Флоренский. Сочинения в четырех томах. Том 4. Письма с Дальнего Востока и Соловков. М., 1998.

15. Пример тому — центр современного искусства «Арт-Ангар», созданный при федеральном финансировании и поддержке фонда Сороса в ангаре для гидросамолетов — памятнике Соловецкого концлагеря. Цель работы центра — «содействие развитию новых перспективных методов и форм интерпретации наследия и поиска культурной модели будущности Соловков средствами современного искусства, интеграции местного сообщества в региональное и мировое культурное сообщество» [9. С. 46].

16. Фильм с таким названием (и соответ-ствующим содержанием) демонстрировался в «Арт-Ангаре» в июле 2001 г. в рамках семинара «Соловки — модель развития», финансировавшегося фондом Сороса — Институтом «Открытое общество».

17. Фонд Сороса взялся за Соловки// Православная Москва. Август 2001, № 15 (249): «Насельники Спасо-Преображенского Соловецкого монастыря протестуют против намерения «изменить имидж» Соловецкого острова… Наместник Соловецкого монастыря архимандрит Иосиф (Братищев) … заявил, что проведение на острове акций авангардного искусства «несовместимо с духом этих мест и к тому же было бы оскорбительно для памяти десятков тысяч заключенных, которые погибли в сталинские годы в Соловецком лагере».

Столяров Вячеслав Павлович

Родился в 1949 г. Историк, социолог, литератор. Начальник Соловецкого отряда Морской комплексной арктической экспедиции, зав. сектором исследований Соловецкого архипелага и Беломорья Российского научно-исследовательского института природного и культурного наследия им. Д.С. Лихачева.

Версия для печати