Альманах «Соловецкое море». № 6. 2007 г.

Михаил Наймарк

Имеющаяся на сегодняшний день информация о допетровских традициях русского судостроения весьма скудна. Несмотря на то что «староманерные» суда достигали 100–300 т водоизмещения и совершали регулярные океанские плавания в условиях Арктики до Шпицбергена, Новой Земли, Мангазеи, европейская технологическая культура оказалась все же более передовой и к концу XIX в. практически вытеснила местную. Более того, русская технология в короткий срок была полностью забыта и утрачена, не сохранилось ни одного памятника или сколько-нибудь целостной археологической находки; письменные документы малочисленны и трудны для интерпретации. Достоверная реконструкция «староманерного» судна, к сожалению, на сегодняшний день невозможна.

В последние годы к традиционному русскому судостроению возрождается интерес, и в данной статье делается попытка сократить имеющийся пробел. Здесь собраны воедино сведения из четырех малоизвестных источников, позволяющие выяснить традиционную конструкцию киля (матицы) «староманерного» судна и крепления к нему штевней.

Первый источник — находка в Стокгольме [1–3]. При рытье котлована для постройки здания на ул. Щеппаргатан в 1896 г. было найдено хорошо сохранившееся судно длиной, по-видимому, более 15 м. К сожалению, находка не была должным образом задокументирована, корпус был разрублен на части, из которых лишь некоторые были переданы в Морской исторический музей (Statens Sjohistoriska Museum, Stockholm) и ныне находятся в его хранилище (инв. № 101). Отличие находки от шведских и других западноевропейских судов очевидно — обшивка выполнена внакрой, тесаные топором доски сшиты вицей без металлического крепежа. Это позволяет отнести судно к русской традиции, так как она была распространена и в странах Восточной Балтии, и Лифляндии. Полленологический анализ¹ образцов мха, использованного для конопатки пазов, также указывает на происхождение — восточная часть Балтики или Скандинавия. Радиоуглеродная датировка дает возраст не более 250 лет², т.е. находка, вероятно, относится к XVIII в. Основная историческая версия — судно было построено во время войн Петра I со Швецией. Есть сведения, что для вспомогательных нужд и транспортировки войск новгородскими мастерами по старой традиции строились большие соймы. Одна из них могла быть захвачена шведами и попала в Стокгольм.

Среди сохранившихся частей имеется отрубленная при раскопках оконечность киля³ длиной около 2 м, прямоугольного сечения, около 30–40 см в поперечнике. Первоначально длина этой детали могла быть равной 8–15 м. Она представляла собой «самородную кокору», т.е. была изготовлена из ствола с отходящим под прямым углом корнем. Вытесанная из корня часть выступала вверх и служила для соединения киля со штевнем. В данном случае штевень был подогнан к ней сбоку «в лапу» и пришит вицей в 2–3 местах (конец детали обломан, и ее точная конфигурация неясна). Вдоль верхних кромок идут пазы для первого пояса обшивки, отдельно сохранились и фрагменты самой обшивки, точно соответствующие этим пазам и всем крепежным отверстиям.

Но другие особенности ее формы оказались загадочными и не имели объяснения: обшивочный паз обрывался на расстоянии около метра от штевня, в этом месте с каждой стороны на боковой поверхности киля имелся уступ, и дальше шла совершенно плоская поверхность без всяких пазов. Причем она выглядела весьма ровной и чисто обработанной по сравнению с нижней или верхней поверхностью киля или с досками обшивки. Какие бы то ни было следы сопряжения киля и нижнего набоя обшивки здесь отсутствуют. Деталь показана на илл. 1, сделанной по нескольким фотографиям (к сожалению, у нас нет удачной фотографии, показывающей интересующие особенности формы).

Разгадку дают материалы второго источника — находки в урочище Пыраниха (Никольский рукав Северной Двины в районе бывшего Николо-Корельского монастыря). Здесь в 1991 г. была вымыта из края береговой дюны⁴ почти целая килевая конструкция (матица) крупного судна (Илл. 2–4). Судя по тому, что оно имело шитую вицей обшивку (частично сохранились первые набои), можно датировать его между XVII и началом XIX вв. Судно, без сомнения, «староманерное». Находка была зафиксирована Беломорским центром подводных исследований [4], материалы также публиковались М. Ясински, О. Овсянниковым [5]. Кроме того, находку исследовал П.В. Розманов, любезно предоставивший публикуемые здесь фотографии. По-видимому, радиоуглеродная и дендрохронологическая датировки не производились, и находка к настоящему времени утрачена.

Судя по размерам матицы (длина 15–16 м, сечение в средней части ~1,2х0,4 м) и толщине обшивки, водоизмещение судна могло достигать 40–70 т. Матица состояла из четырех параллельных брусьев прямоугольного сечения, сплоченных друг с другом в горизонтальной плоскости. Два средних имели на конце кокору, выступающую вверх на соответствующей оконечности киля и образующую его соединение со штевнем, а в середине корпуса эти центральные брусья были плавно срощены «на ус» почти по всей длине. По бокам для прочности шли два дополнительных бруса. Вся конструкция соединена сквозными деревянными нагелями с шагом 0.7–0.9 м (около аршина). Порода дерева — ель.

Паз для первого набоя обшивки вблизи штевня сначала был выбран в одном из центральных кокорных брусьев, а затем переходил на боковой брус — по сторонам кокоры здесь оставалась только ровная поверхность, плотно пригнанная к боковому брусу. Именно такая кокорная часть сохранилась от судна с ул. Щеппаргатан.

Таким образом, конструкция беломорского судна из Пыранихи здесь совпадает с конструкцией судна с ул. Щеппаргатан, ходившего по Балтике, и объясняет некоторые загадки последней. Способ соединения кокоры со штевнем у судна из Пыранихи, впрочем, сильно отличается — выполнен замок сложной конфигурации с шипами и пазами не совсем ясного назначения. М. Ясински и О. Овсянников предположили, что судно, которому принадлежала найденная матица, было речным и относилось к типу дощаник, поскольку такой киль обуславливает сравнительно плоские обводы. Хотя опровергнуть это невозможно, мы видим, что полных оснований для такого предположения нет. Сходную конструкцию киля имело и морское судно — предположительно, большая сойма.

Оставшиеся два источника — архивные документы из Российского государственного архива древних актов — также относятся к мореходным судам: лодьям Соловецкого монастыря. Это «подрядные записи» мастеров Федора Рюхина, строившего в 1789 г. лодью «Преподобный Зосима»⁵, и Якова Фирсова, строившего в 1775 г. лодью «Святой Апостол Андрей Первозванный»⁶ (которым сопутствуют чертеж первой лодьи, «описи» и «реэстры» различного судового имущества и др.). Эти уникальные документы обнаружены, обработаны и опубликованы П.А. Филиным [6, 7]. Процесс постройки описан в них весьма подробно. Эти лодьи конца XVIII в. уже нельзя назвать «староманерными», — они обшиты вгладь на металлическом крепеже, и в записях широко используется голландская терминология. Однако конструкция киля остается прежней. Приведем выдержки из «подрядных записей».

Федор Рюхин: «Матицу сплотить из трех брусов, ис коих средний положить с крепкими по концам самородными кокорами со сростом на середине, а побочные от кормового до носового штевней с одного без сростов. Штевни к кокорам, и к тем штевням с нутра по кокоры припустить плотно и связать штевни с кокорами нагилями и болтами насквозь … А матицу в концах и посередине скрепить нагилями сквозь, а с боков бить нагиль от нагиля в разстоянии по аршину, и меж оными нагилями бить болты железные через два промешка на стороне, а на другой так же глухарями чтоб насквозь непроходили для течи вершка по два».

Яков Фирсов: «Матицу сбить из трех… боковое у матицы брусье класть от кормового и носового штевня с одного без сростов, средние брусья с сростом к корме на трети, по концам кокоры плотные самородные … Ко оным кокорам штевни, и к тем штевням кокоры припустить плотно. …В середины и в концах матицы збить нагилями сквозь с боков нагиль от нагиля по аршину, меж оными нагилями бить болты через два промешка на стороне, а на другой также глухарями что насквося непроходили, для чего верха по два».

Отличие вышеописанных судов от судна из Пыранихи ограничивалось частичным применением железного крепежа, и срост центральных брусьев, видимо, был короче. Длина матицы «Преподобного Зосимы»⁷ была больше — 19,6 м, толщина — 0,27 м.

Эта информация позволяет интерпретировать и более древний документ 1695 г., опубликованный М.И. Беловым: «С Пинеги Волдокурского погоста крестьянин Антошка Пыхунов сделал в Дом лодью новую двинянку на трех колодах … мерою от корга до корга 11 саженей»⁸. Речная лодья-двинянка, по всей вероятности, имела ту же матицу из «трех колод».

Сходство килевой конструкции у четырех или пяти судов постройки XVII–XVIII вв. на Белом и Балтийском морях дает основание полагать, что подобная конструкция вообще была наиболее распространенной, если не единственной, для крупных судов, построенных в России по «старой манере» до заимствования европейских образцов. Обобщенно конструкция показана на илл. 5. Другие типы килевой конструкции среди археологических находок и документов этого периода неизвестны.

Литература

1. Cederlund C.O. Recording the remains of a sewn boat found at Skeppargatan 4 in Stockholm, in: McGrail, S. ed. Sources and Techniques in Boat Archaeology. Symposium 1976. BAR Supplementary Series 29. National Maritime Museum, Greenwich, Archaeological Series No 1: 191–203 with a discussion. London, 1977.

2. Cederlund C.O. Ett fartyg byggt med syteknik. En studie i marinarkeologisk dokumentation. Statens historiska musem (National Maritime Museum) rapport No. 7. Stockholm, 1978.

3. Westerdahl C. Sewn boats of the North: A preliminary catalogue with introductory comments // The International Journal of Nautical Archaeology and Underwater Exploration, 14.1: 33–62. 1985.

4. Брызгалов В.В., Емельянов А.Н., Овсянников О.В. Изучение памятников морской археологии. СПб., 1995. Вып. 2. С. 43–47.

5. Ясински М.Э., Овсянников О.В. Взгляд на Европейскую Арктику. Т.1. Путь к океану. СПб., 1998. С. 358–363.

6. Филин П.А. Судостроение Соловецкого монастыря: лодья «Преподобный Зосима». М., 2004.

7. Филин П.А. Лодья Соловецкого монастыря «Преподобный Зосима» 1790 г. // Соловецкое море. Историко-литературный альманах. М. – Архангельск, 2003. Вып 2. С. 21–34.

² Правда, для таких коротких сроков радиоуглеродный метод крайне ненадежен и неточен; его относительная точность выше всего для сроков порядка периода полураспада изотопа С14 (~5570 лет).

³ Была ли это носовая или кормовая оконечность, установить невозможно, но поскольку конструкция и обводы носа и кормы часто почти не отличались, то вопрос этот не представляется важным.

⁴ По словам П. Розманова, она была не вымыта из дюны, а выброшена на берег после сильного шторма. Возможно, днище лежало на дне моря, прижатое остатками балласта или груза, и освободилось при сильном волнении.

⁵ РГАДА. Ф. 1201 Оп. 5. Д. 5476.

⁶ РГАДА. Ф. 1201. Оп. 2. Д. 368.

⁷ «Св. Апостол Андрей» имел почти идентичные размеры.

⁸ Белов М.И. Арктическое мореплавание с древнейших времен до середины XIX в. // История открытия и освоения северного морского пути. М., 1956. Т. I. С. 211.

⁹ Мелкие суда и лодки, конечно, имели другие, более простые типы киля или долбленого днища.

Версия для печати