Альманах «Соловецкое море». № 3. 2004 г.

Просите — и дано будет вам

_{Во втором номере «Соловецкого моря» было опубликовано ИНТЕРВЬЮ с наместником Спасо-Преображенского Соловецкого ставропигиального мужского монастыря АРХИМАНДРИТОМ ИОСИФОМ. Интерес читателей к проблемам духовной жизни побудил редакцию обратиться к отцу Наместнику с просьбой продолжить беседу о судьбах России, о спасении, о значении монастырей в отечественной культуре. Разговор состоялся на Соловецком подворье в Архангельске в сыропустную неделю, посвященную воспоминанию Адамова изгнания, накануне Прощеного воскресения. Беседовал с отцом Иосифом главный редактор альманаха Василий Матонин.}

— Могут ли надеяться на спасение люди, далекие от Церкви?

— Спасение человека зависит не от спасающегося, а от Спасителя. Судить по делам будет Бог. Закончилась седмица о блудном сыне. Сын, проживший отцовское имение, пожелавший вернуться в отчий дом даже не сыном, а наемником, чтобы пасти овец и свиней у отца своего, обрел сыновнее достоинство. Также мы знаем о том, что разбойник, который всю жизнь убивал, сказал, на кресте страдая: «Помяни меня, Господи, когда придешь во Царствие Твое» и стал первым насельником Рая. Иуда ходил три года со Христом, и, однако, жизнь окончил далеко от Него и от апостолов. Поэтому нельзя судить о том, кто будет спасен или не спасен.

— Чтобы молиться за близких, за себя и за нас, грешных, Вы ушли в монастырь. Возможно ли искать благочестия в миру, среди суеты, искушений, превратностей судьбы? Трудно двигаться, не переходя никому дорогу, не вступая в борьбу, когда уже и не разберешь, кто прав, а кто виноват.

— Есть замечательный образ из жизни одного подвижника, который возомнил, живя в пустыне, что достиг большой степени святости. И Господь через ангела явил ему семью, в которой жили два семейные брата. У обоих были жены и дети. Две женщины, воспитывавшие в мире и согласии детей, оказались праведнее, чем подвижник, проводивший жизнь в пустыне. Не спасает монастырь, не губит и общество. Важно, как человек строит свое бытие в том или ином месте. Известны пустынники, которые уходили на бывшие языческие капища, становившиеся впоследствии святыми местами для христиан. И напротив. Многие из тех, кто жили в монастырях, жизнь кончали далеко от спасения. У Аввы Дорофея есть такой пример. Поселился в монастыре один нерадивый монах. Настоятель многократно убеждал его исправиться. Когда монах скончался, настоятель стал молиться, чтобы Господь открыл, какова участь нерадивого инока, и умерший явился в огненном озере. Настоятель говорит: «Чадо, не увещевал ли я тебя вести образ жизни, достойный монаха?!» Инок отвечает: «Благодарю тебя, отче, за наставления и молитвы, но под моими ногами голова епископа».

Святой образ жизни дает плоды святости. И наоборот. Внешнее обличие, каким бы оно ни было, не спасает. Как известно из истории Церкви, и патриархи могут стать ересиархами.

— Плоды духовного делания остаются тайной для людей или они являют себя во внешности, в поведении, в отношениях с ближними?

— Господь говорит: «Не ставят светильник под спудом. Но на свещнице да светит всем». На примере отечественных и вселенских подвижников мы видим, что их образ жизни был тем светильником, на который слетались множество птиц — душ человеческих. Так, Сергий Радонежский удалился на гору Маковец, а сейчас там и монастырь, и духовные школы. Так же и преподобный Серафим Саровский. Он пытался уйти, уединиться и спасать свою душу, но Господь воздвиг его на иной свещник, и мы видим, что через его святую жизнь многие пришли к вере. До последних дней такие подвижники, как, например, преподобный Амвросий Оптинский, преподобный Серафим Вырицкий и многие другие были светильниками христианам. Спасаясь сами, они спасали тех, кто приходил к ним за советом.

— В любви к людям и в духовной радости, видимо, воплощается стяжаемая святость?

— Внешнее поведение должно исходить из внутреннего состояния человека, из его содержания. Есть немало далеких от Церкви людей, которые добры, любвеобильны, но они от природы таковы, а не во имя Христово. Преподобный Серафим Саровский говорит: «Всякое дело, во славу Божию совершаемое, приносит духовный плод». Если человек исполнен Духа Святого, то он сам, спасаясь, других ведет ко Христу. А если он добр сам по себе, то привлекает других не к Богу, а к самому себе. Есть такое явление, которое Святейший Патриарх называет «младостарчество». Отдельные священнослужители, вроде бы ласковые и милые, не к Господу зовут людей, а к себе. Так же было и у апостолов. Появлялись верующие «Петровы», «Яковы», «Павловы». И апостол Павел за это осуждал первых христиан. «Кто такой Петр? Кто такой Павел? — Мы всего лишь служители на ниве Господней. Один насадил, другой поливал, но взращивал все — Бог».

— Встречаясь с Вами на службе в храме и по делам Товарищества Северного Мореходства, я ни разу не видел Вас в состоянии уныния. Как Вам удается сохранять бодрость духа?

— Это не от меня зависит — от природы. Некоторые люди бывают маленькие и полные, другие — худые и длинные, третьи — высокие и полные. Одни — замкнутые, другие — общительные, улыбчивые или постоянно хмурые. И привычное для меня состояние — не моя заслуга.

— Ваш природный оптимизм плохо сочетается с образом монаха.

— Каждому дан свой жизненный крест, да и не всегда у меня бывает состояние благодушия. Вы не видели меня в гневе и раздражительности. Я далеко не ангел, и мне свойственно ошибаться. Но вместе с тем я и не падший Денница, который грешит и не исправляется. Если случается падать, я пытаюсь подняться, прошу прощения у тех, кого обидел в порыве далеко не христианских чувств.

— У Вас есть духовник?

— У любого монаха должен быть духовник. Не может человек монашествующий проходить жизненный путь без руководителя. Монашество — «узкий путь», как сказал Господь. Идти по этому пути да еще вести за собой стадо Христово, быть пастырем словесных овец — это нелегкий крест. И без совета можно много сделать ошибок: не только самому заблудиться, но и все стадо, которое Господь вверил, увести не туда.

— Более десяти лет Вы стоите во главе монастыря. В духовном строе современной соловецкой жизни что-нибудь изменилось за это время? Местных жителей в летнее время среди множества богомольцев и паломников почти не заметно.

— К сожалению, мы не всегда ценим то, что имеем. В 70–80-е годы, когда я учился в Московской духовной академии, жителей Загорска не густо было в храме. Тем более коренных загорчан. Между тем, верующие приезжали из Молдавии, Украины, Белоруссии. Прописывались в Струнино (Владимирская область), на электричках приезжали в Лавру и работали там. Так же было и в Свято-Иоанно-Богословском монастыре Рязанской области, куда очень много съезжалось паломников со всей России. У них оставалось глубокое впечатление от монастыря, а местных жителей на службах было крайне мало. На Соловках — слава Богу! — из года в год число соловчан в храме не уменьшается. Я думаю, что если измерить в процентном соотношении количество соловецких прихожан с общим числом жителей и сравнить с другими местами, то дело у нас обстоит совсем неплохо. Господь сравнивает верующих с закваской, которая сквашивает все тесто. Процесс воцерковления постепенно осуществляется и на Соловках в том числе. Но у всех это происходит по-разному. Мы все по возрасту различны, и каждый стоит на своей ступени духовного совершенства: одни выше, другие ниже. Я много раз видел, как люди, приезжающие на остров, очень трогательно, со слезами покидали монастырь. Соловки — это особое место. Оно в себе заключило и силу пустыннических молитв, и дух братства обители, и страдания за Христа новомучеников и исповедников соловецких. Соловецкой обители дана большая степень святости.

— Трудно представить Соловки без монастыря, без колокольного звона, без поклонных крестов, обступивших обитель. Все возвращается на круги своя либо промыслом Божьим, либо попущением для исправления.

— Удивительно все, что происходит. Враг рода человеческого хотел надругаться над монастырем, уничтожить святыни, посмеяться над ними, предать забвению. А получилось обратное. Через страдания новомучеников обитель еще больше воссияла. Так же было, когда враг пытался бороться с Христом: через ученика-предателя, через старейшин иудейских. Враг хотел уничтожить Христа. И, казалось бы, добился Его смерти. И все. На этом можно было поставить точку. Но оказалось — нет! Христос, сойдя во Ад, освятил Преисподнюю. И она прекратила существование, и все праведники, ожидавшие Христа, вышли с Ним. Враг опять оказался побежденным. Его попытки одолеть Христа создавали Господу большую славу. Так и в настоящее время, и в 20–30-е годы прошлого века. Враг пытался погубить обитель, но она вновь восстала во имя Христово. Для многих она является путеводной звездой, и многие сравнивают: трудно в миру, а как же им, монахам? А мне кажется, напротив, Господь слишком милостив к нам по молитвам преподобных.

— Роль монастырей в русской истории трудно переоценить. Отечественная история познается через монашество. Первыми духовными наставниками в Киевской Руси были не приходские священники, а монахи: сначала болгарские, потом греческие. Случилось так, что в нашем отечестве воспринят высокий, христианский, монашеский идеал. Устремленность к святости восточных славян, познавших Истину и свое единство во Христе, утвердила в их сознании образ Святой Руси. За годы правления безбожной власти и гораздо ранее после раскола XVII века явился ли в Российской империи, в Советском Союзе и постсоветском государстве идеал светский, оформилась ли мораль нецерковная? Когда христианство оказалось отринуто и забыто, когда многие поколения воспитывались без Христа и задавались вопросом: «Делать жизнь с кого?», Владимир Маяковский, например, отвечал однозначно: «Делай ее с товарища Дзержинского...». С кого «делать жизнь» современному человеку, воспитанному вне храма?

— Путь спасения для всех один: для монаха и мирянина, юноши и отрока, младенца и старца. Другого пути не бывает. Как человек будет его проходить — строго или не очень строго, один или в общежитии, или с семьей — вопрос другой. Но все равно перед каждым из нас стоит Идеал. Это Сам Христос. Наша прямая и святая обязанность подражать Христу. Мы — Христово стадо. Образ и быт христианской жизни наполнял наше отечество. Все, что произошло в 1920-е годы, стало ничем иным, как жалким, изуродованным подражанием Церкви. Если Церковь собирала людей на богослужения, партия — на партийные собрания, если Церковь в праздничные дни устраивала крестный ход, власть организовывала демонстрации, если в Церкви были святые мощи, угодники Божьи, большевики хоронили своих вождей под стенами Кремля и поклонялись им, и до сего времени поклоняются. Все с точностью до наоборот. Ничего нового не смогло придумать общество, отказавшееся от Христа как от своего Идеала. Где нет Христа как Идеала, там возникает идолопоклонничество.

— «Свято место пусто не бывает»... Можно ли назвать светский идеал «неоязычеством»?

— Вполне. Те кумиры, которых люди выставляли для поклонения, не возводили людей к высоким степеням совершенства. И в результате, когда человек пытается искать благополучия в земной жизни, он никогда и ни в чем его не найдет. Во временной жизни — все временно. «Богатство, — как говорится в Священном Писании, — течет, не прилагайте (к нему) сердца». Здоровье тоже не в руках человека. В любое время Господь его может и дать, и взять. И все, что есть на этой земле, несет отпечаток непостоянства пребывания человека в мире сем. А Церковь через особых, преданных Богу людей призывала и зовет народ Божий на путь спасения: через монастыри, через приходских священников, которые где-то в глубинке несут людям слово Христово.

— Может ли Божественное Начало явлено в нецерковных литературе и искусстве? Спасительно ли занятие живописью, если это не иконопись, музыкой, если это не церковное пение, увлечение театром, эстрадой, цирком, дизайном?

— К любому предмету можно относиться по-разному. Как, например, относиться к ножу? Он плох или хорош? Без него не обойтись на кухне. Для человека в быту — это предмет первой необходимости. Но вместе с тем этим ножом можно губить жизни человеческие. Или, например, многие неоднозначно оценивают значение компьютера. Однажды спросили об этом старца отца Иоанна (Крестьянкина). Он ответил: «Смотря чем заниматься на этом компьютере. Если просвещением народа Божьего, то почему бы и нет? А если человек садится у экрана и целыми днями играет в различные игры, забывая о семье, о близких, забывая обо всем, уходя неизвестно куда, возбуждая страсти, которых в нас очень много, то, безусловно, это пагубно». Так же можно относиться к телевизору. Одно дело — получение информации о происходящих в мире событиях или просмотр назидательных передач религиозного содержания, другое — безобразия и пошлость, которые можно увидеть в рекламных роликах и отдельных сюжетах. Так и в искусстве. Все зависит от того, кто является носителем искусства. Если человек духовен сам, плоды его искусства заставляют зрителей и слушателей воспринимать во всем Образ и Подобие Божие, Его чудо-творение в произведениях. Если же человек страстен, он проносит свои страсти через все, чем занимается, в том числе через искусство. Человек есть в немалой степени носитель того, что он порождает.

— Красота и гармония могут ли восприниматься как проявление Божественного в мирской жизни?

— Что человека ведет к Богу — Божественно, а что не возводит его ум к святости — не может быть Божественным. Мне, к великому сожалению, пришлось видеть один светский журнал, на обложке которого написано «красота спасет мир», а рядом — обнаженная женская натура. Да, вроде бы красиво, но через наше падшее естество, когда мы созерцаем и это творение Божие, мы не прославляем его Создателя, а в нас проявляются иные страсти. Поэтому важно что, как и ради чего подается под видом красоты.

— «Блеск любого яркого света мне напоминает обман...» Мы живем во власти эсхатологических ожиданий. Это состояние вынуждает даже самые незначительные жизненные проблемы переводить на уровень спасения и погибели, вечной жизни и вечной смерти.

— Что для нас Страшный Суд? Наши представления о нашей земной жизни. Нам не дано после преставления исправить свои поступки. Да, хорошо, если есть те, кто за нас будут молиться и поминать нас, и просить Бога, вымаливать нас из состояния, в котором мы оказались. Но ведь, к сожалению, у многих людей нет молитвенников: ни родных, ни знакомых, ни друзей, которые бы их помянули после смерти. Для таких людей уже наступил Страшный Суд. У них нет возможности освободиться от уз, в которых будет находиться душа после сорокового дня. В этом состоянии придется ждать Страшного Суда и вечного пребывания в том или ином состоянии. Нет возможности исправиться.

— Меня, отца шестерых детей и преподавателя истории, тревожит потеря связи с прошлым моих наследников, которым мне нечего оставить в наследство, и моих студентов, наследующих незнакомую мне страну. Почти никто не помнит, что такое Святая Русь. Что такое крестьянская (христианская) Россия — мало кто знает и еще меньше тех, кто желает знать. Молодежь растет на почве массовой, чуждой русским традициям культуры... Не потеряны ли нами духовные и государственные основания русской жизни? В течение всего XX века происходила обратная селекция, когда в войнах погибали самые храбрые воины, репрессии обрушивались на тех, кто находил мужество критиковать власть или хотя бы молча не соглашаться с несправедливостью, «кулачество» — наиболее работящие крестьяне — были уничтожены «как класс», тысячи священнослужителей отправлены на каторгу и убиты. Кто мы — оставшиеся? Оправдана ли надежда на возрождение страны?

— В Евангелии есть замечательные слова Господа: «Из камней сих Бог может воздвигнуть чада Аврааму». Господь может все. Я благодарен Господу, что сподобился пройти те советские годы, когда за пределами церкви говорить о христианстве было строго и очень строго запрещено. Когда я учился в семинарии — в конце 70-х — начале 80-х годов, приобрести какую-либо духовную литературу было пределом мечтаний. Однажды в конце 80-х годов архимандрит Авель (Македонов), который был несколько лет в Свято-Пантелеимонове монастыре на Святой Горе Афон игуменом, а позднее — наместником Свято-Иоанно-Богословского монастыря под Рязанью, сказал, что в Греции есть магазины, где продается облачение для священнослужителей и церковная утварь. Мне трудно было это представить. Как же так?! Я могу видеть в магазине ткани, инструменты, стройматериалы, продовольствие, но вообразить за прилавком церковную утварь не мог. Как это может быть?! А что мы видим сегодня? Оказывается, у Бога все возможно. И то, что Русь была, будет и должна быть Святой. Есть пророчества у многих старцев, что Русь вновь воссияет. Я верю в это. Не может народ, имеющий глубокие корни православия, быть уничтожен и стерт с лица земли. Его ростки снова и снова будут всходить по всей земле: от Запада до Дальнего Востока, до крайних пределов севера до южных широт. Невозможно уничтожить Церковь Христову, ибо Господь говорит: «Врата адовы не одолеют ее». А то, что происходит в нашем Отечестве, было всегда, и Федор Михайлович Достоевский очень красочно об этом сказал в романе «Братья Карамазовы»: «Дьявол постоянно борется с Богом, а место борьбы — сердца людские». На это обречены были наши предки и мы, и наши потомки. Дьявол постоянно будет бороться за души человеческие на этой грешной земле. Он — всего лишь творение Божье — может отвратить от пути праведного огромное количество душ людских, но погубить всех он не может, ибо судить или осуждать человека дано только одному Судье Праведному — Богу. И Господь будет судить, кто был виноват: человек или все-таки его исконный враг — диавол? Безусловно, что каждый получит свое воздаяние: и человек, временно оступившийся, и враг, который сделал все для погибели души человеческой.

— Как Вы представляете себе судьбу Соловков и монастыря в будущем? Возможно ли разумное, созидательное, мирное устроение жизни на острове?

— А почему нет? Даже при сегодняшнем раскладе, когда сосуществуют монастырь, музей, лесхоз и местная администрация, вполне возможно решение многих мирских проблем, если руководители будут скоординировано действовать. Ведь у нас, представьте, пять чувств, и они работают на нас. На одной руке каждого человека пять пальцев, и они всё делают скоординировано и для одной кисти. Они всё делают для человека. Если руководители начнут заботиться об этом святом месте, то и у дела, которое совершается на Соловках, будет только положительный результат. Я хотел бы видеть на Соловках совместные, разумные действия руководителей. Никого не уничтожая, не притесняя, не сдвигая, надо прислушиваться к мнению друг друга. Это непросто, но другого не дано.

— Спаси Господи! У Вас в речи встречаются примеры из художественной литературы. Вы читаете что-нибудь, кроме Священного Писания и Священного Предания?

— Читаю. Не выискиваю специально, что почитать, но когда Господь посылает, просматриваю. Однажды мне подарили книгу Ивана Шмелева. Вначале думал не читать, так как у меня достаточно святоотеческой литературы. До этой ли книги мне?! А потом и книга, и личность автора меня заинтересовали.

— Вы прочитали «Лето Господне»?

— И другие повести были в сборнике. Меня поразили широта кругозора Ивана Шмелева, знание им церковных обрядов, устава. Я был весьма удивлен, когда прочел его «Человека из ресторана». Боже мой! И эта закулисная ресторанная сторона жизни ему известна. А крестный ход он как ярко описывает! Вот, говорит, хоругви несут из церкви Георгия в Ендове. Так ведь там сейчас наше подворье располагается! Мне понравился глубокий образ Сергея Ивановича. Он перед смертью долго болел, ослеп и однажды услышал стук. Спрашивает: «Что это там стучат? Разбирают дом?» «Нет, — ему отвечают, — капусту рубят». «Как так капусту рубят? Что, уже Покров?! Недавно только Троица была». Вся жизнь измерялась по церковным праздникам! «Как быстро лето прошло?! А что лето? И вся жизнь пролетела незаметно». Жизнь пролетает, а мы не замечаем.

— Вам знакомы «Мелочи архиерейской жизни» Н. Лескова?

— Тоже удивительный человек. Глубоко воцерковленный. Несет читателям дух своей эпохи.

— Возможно ли вернуться к России Лескова и Шмелева?

— «В одну реку нельзя войти дважды», — сказал античный философ. Но если есть где-то святая земля, она уже не может быть не святой. И пусть, например, постоянно идут бои между палестинцами и израильтянами, не угасают распри. Разве это может повлиять на наше отношение к Иерусалиму? А у нас?! Многих священнослужителей истязали, искажая их образ до неузнаваемости, но если человек свят, степень его святости не умаляется. Так и наше отечество: было Святой Русью и останется до второго пришествия. Можно ее называть «Российской империей», «Советским Союзом», «Советской Россией», «Федерацией» — как угодно. Но Дух устремленности русских людей к Богу — Святой. Можно заставить человека не ходить в храм, но вытравить Бога в душе невозможно. Стремление к святости огромно. Даже и коммунисты сегодня заговорили, что они тоже верующие. Неверующих людей нет. Каждый во что-то верит. Один — в Бога, другой — в свою силу, третий — в своих друзей, в деньги.

— В светлое будущее...

— Да. В светлое будущее, которое непонятно кем олицетворяется и кто предводитель того «светлого будущего», куда стремились коммунисты. Кто был первый насельник «коммунизма»?.. Мы знаем, что мы — христиане. И вот нас зовут в светлое будущее, в царство Христово. А вот куда звал Ленин своих последователей?

— В царство материального благополучия.

— Материальное благополучие никогда никому не приносит счастья. Назовите мне самого богатого человека и спросите у него, удовлетворены ли все его желания? Конечно же, нет! Мне приходится часто видеть, как дети из благополучных в материальном отношении семей, где один, два, максимум три ребенка, становятся или наркоманами, или не соблюдают пятую заповедь — не почитают родителей. Материальное благополучие не только от Бога уводит человека, но и от ближнего своего.

— Спасибо, отец Иосиф, за беседу. Ваши наставления для меня и, надеюсь, для читателей «Соловецкого моря» своевременны именно потому, что посвящены вечному — заботе о спасении души.

— Альманах «Соловецкое море» должен являть собой образ моря житейского: проблемы, невзгоды и неустройства, которых не миновать. Но любой мореплаватель желает одного (как бы ни было ему в море хорошо) — ступить на твердую землю. Я бы хотел пожелать читателям, чтобы они, проходя через море превратностей судьбы, все-таки ступили на путь исполнения заповедей Божиих. И весь смысл нашего разговора хочу привести к этому. Да, много забот земных, немало трудностей, но мы должны помнить, кто мы есть и для чего здесь, на земле, находимся. Смысл нашей жизни в приготовлении души для Царствия Божьего. Аминь!

_{За дверью послышалось: «Молитвами святых отец наших, Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас...»
— Аминь! Проходите...
На пороге келии появился еще один посетитель. Ясное солнце напомнило о приближающейся весне: Масленице, Великом Посте и Светлой Пасхе.}

Версия для печати