— Однажды вы выбрали для жизни именно Соловки, почему?

— Каждое место выявляет в людях, природе, культуре и традициях определенную идею, или, точнее говоря, — идеал. Так вот, соловецкая идея есть идея Преображения. Не случайно Соловецкий монастырь называется Спасо-Преображенским. Это идея изменения и приобретения нового качества для человека. Соловки — топохрон, место, в котором фокусируются разные времена: лабиринты неолита, монастырь, лагерь — нигде в мире на столь небольшой площади не сосуществует столько памятников разных времен. Каждый человек должен преодолеть море, чтобы приехать сюда. И в этом преодолении тоже имеется глубокий смысл. В религиозно-мифологическом сознании пересечение моря значит преодоление смерти. Море (mоr, mer — индоевропейские глаголы умирания) — смерть, небытие. Кто в море не хаживал, тот Бога не маливал, говорили поморы. То есть только перед лицом опасности человек близок к покаянию. Покаяние — это и есть переосмысление жизни, момент перехода к новому человеческому качеству, перемена ума. Соловки — инобытийное пространство. Ведь и «монах-инок» означает «человек, живущий иначе». «Монах» — в переводе с греческого — «одинокий», «соло» — по латыни — «один». Отсюда «Соловки» — пространство, предназначенное для встречи человека с самим собой. Если продолжать семантический ряд, то «со-лов» (совместный лов) — выражение идеи совместного действия, совместного спасения. Сегодня жизнь подчинена коммерциализации, глобализации, оттого важно сохранить самостоятельность, спасти культурную идентификацию, национальную идентичность. Соловки — одно из немногих мест, «где русский дух, где Русью пахнет...». Это форпост русской культуры. Утрачивая его, мы теряем частичку своей самобытности.

— Польский писатель Мариуш Вильк, проживший более десяти лет на Соловках, сказал, что Россию можно узнать только через монастырь...

— В этом с Мариушем трудно не согласиться. Надо понимать, что понятия «культ» и «культура» — очень родственные. Если культ, я имею в виду религиозный культ, говорит о смысле человеческой жизни, то культура — это материализация культа, духовных оснований жизни. И нацию понять можно только через обращение к ее религии, то есть в России это означает обращение к православию. Принятие православия не было случайным для Руси, ведь именно православие более всего совпало с менталитетом русского человека. Православие требует от человека единства в главном, свободы во второстепенном и во всем — любви. Одновременно с христианством мы наследовали из Византии монархическую форму правления. Самодержавная власть сформировалась как единственно возможный способ преодоления «дистанции огромного размера». Авторитаризм для нас — это возможность преодоления больших расстояний, ведь русские потенциально готовы к расколу, хотя и стремятся к единству. Многие философы отмечали эту анархичность русского народа. Маркиз Адольф де Кюстин, находившийся некоторое время при дворе императора Николая I, сказал: «Я нигде в мире не видел такого причудливого сочетания монархии явной и республики тайной, как в России». Где истоки этой двойственности русского характера, преодолеваемой православием? Возможно, в геокультурном положении России. «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с места они не сойдут», — писал Киплинг. Поэтому, возможно, не работают у нас в полной мере ни западная, ни восточная экономические модели. Всякий раз приходится искать свой путь. Может быть, оттого и Соловки нам особенно дороги, что рано или поздно человек ищет там ключи от самого себя. Русская культура утеряна для тех, кто не ищет духовного знания. Раскаяние есть напряженное осмысление того, что произошло. И если отделять Церковь от русской истории, мы будем блуждать на одном месте. На Западе это называют «потерей лица».

— Как вы думаете, какой вид туризма следует развивать на архипелаге?

— Мотивы, которые побуждают человека приехать на Соловки, могут быть очень разными. Кого-то влечет исторический интерес, ведь архипелаг — духовный, культурный и военный центр Русского Севера. Кто-то здесь посещает могилы погибших родных. Кто-то прочел «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына или «Неугасимую лампаду» Ширяева. Кто-то едет, чтобы поклониться святой земле, зная, что Соловки — действующий монастырь. И все это понятно. Но есть немало тех, кто желает отметиться в ставшем модным после череды высокопоставленных визитов месте. Если у туристов есть только желание попариться в баньке, повеселиться, порыбачить, то на Соловках они могут обмануться в своих ожиданиях. Там для этого не подходит даже погода, когда неделями может задувать ветер. Оказываются необманутыми только те, которые едут на Соловки с духовной заботой, при любой погоде они находят то, что искали. Развитие на Соловках развлекательной индустрии кощунственно по отношению к тем, кто желает поклониться православным святыням или памяти жертвам ГУЛАГа. Но острова, безусловно, должны быть открыты для всех как центр паломничества.

— Каких ограничений от туристов и бизнесменов потребует такой подход к туризму?

— Во-первых, начать надо с того, чтобы стать осторожнее в так называемом пиаре. Есть, например, устоявшийся брэнд, что «Соловки — жемчужина Русского Севера». Но жемчужину можно потерять, продать, любоваться ею... Однако все эти действия не подходят для осмысления Соловков. Дез-ориентация туристов начинается именно с использования этого брэнда. Соловки — место для изменения человека. Соловки — либо монастырь, либо лагерь, но в любом случае — кладбище, где недопустимы дискотеки и веселые пиры... Мне кажется, что оптимальный вариант посещения острова был выработан в монастырские времена, после секуляризации 1764 год, когда Соловецкий монастырь потерял материковые вотчины. Монахи вынуждены были перестроить хозяйственную деятельность, развивая островное хозяйство. Основной статьей бюджета для монастыря стало паломничество. И была создана целая индустрия для обслуживания паломников. И это не было плохо. И это приносило доход. Для современного человека экономическая деятельность также должна иметь духовные основания, некую идею, без нее, как можно убедиться на исторических примерах, у русского человека все из рук валится. И это надо учитывать в туристическом бизнесе. Человек, который платит очень большие деньги, чтобы попасть на Соловки, требует, чтобы мир вращался вокруг него. И он соответственно относится к природе и религии. По большому счету ему безразлично, останутся капиталы на острове или они не будут работать на восстановление святыни. Как разрешить это противоречие? С постановки вопроса начинается интеллектуальная, а значит, душевная работа.

— Что можно посоветовать тем, кто планирует развивать свой бизнес на Соловках?

— Если человек занимается бизнесом на Соловках, то, прежде всего, он должен быть озабочен проблемой спасения души, а не материальной выгодой, тогда он все сделает правильно. Развитие бизнеса может стать инструментом возрождения Соловков. Исходить нужно из признания Соловецких островов православной святыней. Деловые люди убедятся в том, что это окажется выгодным для бизнеса.

Мария ЛЕОНТЬЕВА
_{Еженедельник «Бизнес-класс», Архангельск}

Версия для печати