ОТ ЭТОГО названия веет каким-то холодом. Может быть, такое ощущение навевает недавняя жуткая история монастыря на островном архипелаге в Белом море, где был устроен один из самых страшных «филиалов» гулаговской «преисподней»… Но судьба легендарной обители, 575-летие которой Россия отметит в нынешнем, 2004 году, и в более ранние времена изобилует примерами изощренной жестокости. Возникает ощущение некоей генетической связи между трагедиями минувшего и нынешнего времени.

На Соловках как нигде ощущаешь, что безропотная обреченность на страдание составляет извечную суть русской христианской души. Во всяком случае, на такой лад настраивают путешественника островные пейзажи — величественные и угрюмые одновременно. Огромные гранитные валуны, из которых в конце XVI века были сложены стены и башни Спасо-Преображенского Соловецкого монастыря, производят тягостное впечатление. Закроешь глаза и невольно представляешь себя узником, заточенным в каменный мешок до скончания дней…

«Молчательные» кельи и земляные ямы

МОНАСТЫРСКИЕ тюрьмы на Руси — особая страница нашей истории, хорошо подзабытая. Соловецкая тюрьма — одна из самых ранних и, видимо, самая жестокая. Она известна еще с 1554 года, когда на остров по приказу Ивана Грозного был сослан низложенный игумен подмосковного Троице-Сергиева монастыря Артемий.

Его заточили в удаленную келью, где не было возможности ни с кем обмолвиться словом, ибо в присланной из столицы инструкции так и говорилось, что он должен «в молчании сидети и каятися о прелести еретичества своего…»

В таких «молчательных» кельях в монастыре позднее отбывали заключение: Сильвестр — бывший духовник Ивана Грозного; несчастный «соправитель» этого тирана царевич Симеон Бекбулатович; неистовый борец за избавление от польского нашествия и яркий публицист, келарь Троице-Сергиевой лавры Авраамий Палицын (он сидел здесь дважды!) и даже соловецкий чудотворец XVII века Елеазар Анзерский, вся вина которого состояла в том, что он без разрешения монастырского начальства посмел съездить в Москву к царю Михаилу Федоровичу — просить средств на постройку церкви в основанной им пустыни…

Но еще страшнее каменных мешков — келий были глубокие земляные ямы, вырытые под Корожной и Головленковой башнями. Узников спускали сюда на веревке через оконце в крыше; через него же подавали скудную пищу и вытаскивали судна для отправления естественных нужд. Самой ужасной пыткой в этих подземельях были нападавшие на людей крысы, от которых приходилось отбиваться голыми руками, потому что передавать заключенным орудия защиты строго запрещалось. Когда один караульщик осмелился дать палку для обороны от этих тварей некоему «бунтовщику Ивашке Салтыкову», он за ослушание был «нещадно бит плетьми»…

Чудо на Секирной горе и Марфа-посадница

МОГЛИ ли предполагать основатели северного монастыря, преподобные Зосима, Савватий и Герман Соловецкие, что детище их станет местом ужасных страданий тысяч несчастных, которые не по своей воле пройдут через заведенную ими для праведной жизни островную обитель? Один за другим начиная с 1429 года приплыли эти иноки на необитаемый остров в Белом море в поисках уединения и безмолвия. Проводя все дни в неустанной молитве, строгом посте и физическом труде, соловецкие пустынники закладывали основы аскетического, никаких поблажек не допускающего монастырского общежития, участники которого, разумеется, по своей воле, до предела ограничивали себя во всем, кроме одного — общения с Богом. «Тружахуся постом и молитвами купно же и ручным делом, иногда же землю копаху мотыгами, иногда же древеса на устои монастыря заготовляху и воду от моря черпаху… и рыбную ловитву творяху, и тако от своих потов и трудов кормяхуся», — описывал житейские заботы первопоселенцев в грамоте новгородским боярам святитель Зосима.

Много лет добивался он от тамошних олигархов (здесь это слово-то и уместно!), чтобы признал Господин Великий Новгород права монахов владеть пустынными островами в Беломорье и жить на них своими трудами, и слуги боярские перестали бы, наконец, чинить пустынникам препоны и обиды, пытаясь отсюда изгнать. О том, что сам Господь определил это место своим избранникам для святой жизни, свидетельствовало чудо, случившееся на Большом Соловецком острове в первые годы их пустыннических подвигов.

Услышал однажды преподобный Савватий где-то неподалеку женский плач и, выйдя вместе с Германом из скита, поднялся с ним в гору. На вершине они увидели рыдающую женщину. На вопрос, в чем причина слез, несчастная ответила, что собиралась вместе с мужем-рыбарем поселиться здесь, но повстречала двух златокудрых отроков, которые высекли ее и велели покинуть остров, потому что он предназначен Богом для проживания иноков… С той поры гора та зовется Секирной.

…Новгородская посадница Марфа Борецкая поначалу встретила приехавших с ходатайством Зосиму и Германа высокомерно, смеялась, услышав про чудо с явлением ангелов на Секирной горе, отвергла благословение… Но потом раскаялась, прошение монахов удовлетворила и пожаловала обители большой вклад.

По преданию, зазвали тогда бояре Зосиму и Германа на прощальный пир. Зосима посмотрел на пирующих, глаза опустил и больше не поднимал. На вопрос Германа, что с ним, провидец ответил, что зрит веселящихся на пиру без голов…

И ведь сбылось! В 1478 году, когда царь Иван III присоединял Новгород, многим именитым горожанам головы поотрубали.

Но, разумеется, не только с печальными пророчествами связываются образы соловецких чудотворцев. И поныне Зосиму и Савватия считают покровителями рыбаков и мореходов. До нас дошло множество преданий о том, как, приходя на выручку терпящим бедствие русским мореплавателям, они направляли суда к безопасному берегу. Одним из таких счастливцев, утверждают жития святых, стал даже царь-реформатор.

Как был освящен Андреевский флаг

ПЕТР I побывал на Соловках трижды. В первый визит сюда, 7 июня 1694 года, яхта «Святой Петр», на которой плыл юный государь, попала в жестокий шторм и была на волосок от гибели. Опытный лоцман помор Антип Тимофеев сумел провести ее между двумя рядами подводных скал, т. н. Унских рогов, ориентируясь на какие-то загадочные огни, которые, как считают люди верующие, подавали соловецкие заступники. Неслучайно в честь чудесного спасения царь пожаловал обители 700 рублей на украшение иконостаса Преображенского собора.

Второй раз государь прибыл на Соловки уже во главе эскадры из 13 кораблей в августе 1702 года. В праздник Успения Пресвятой Богородицы Петр пел в хоре на клиросе, приложился к мощам преподобных, вместе с корабельными плотниками начал ставить деревянную церковь во имя св. апостола Андрея Первозванного, которую воздвигли всего за 6 дней. Здесь, кстати, и был освящен первый Андреевский флаг, символ русского флота, унаследованный, между прочим, современным российским ВМФ…

Внимание к монастырю царь, возможно, проявлял из-за событий, разыгравшихся при отце его, Алексее Михайловиче. Тогда Соловки, ставшие оплотом старообрядчества, после восьмилетней осады были взяты штурмом. По приказу воеводы Мещеринова сотни монахов 22 января 1676 года были преданы лютой смерти — «иных за ребра вешали, а иных во льду заморозили, а иных пережгли и перевешали…»

Среди последователей «древлего православия» (то есть старообрядцев) запрещенные «истории об отцах и страдальцах соловецких», переписанные от руки, тайно ходили больше двух столетий… Известно, что один из таких списков держал в руках и Петр, после чего велел «князю-кесарю» Ф.Ю.Ромодановскому, возглавлявшему Преображенский приказ, учинить по сему делу строжайший розыск…

Справедливости ради скажем, что после третьего визита Петра на Соловки в 1718 году в монастыре построили двухэтажный острог (позднее надстроенный), а узников наконец перестали бросать в земляные ямы и живьем замуровывать в стены. С 1735 года в Соловецкую тюрьму сажали только по именному императорскому указу. Его «удостоилась» длинная вереница вельмож, объявленных государственными преступниками: и бывший глава политического сыска граф П.А.Толстой, вернувший из-за границы царевича Алексея, но после смерти Петра пытавшийся противодействовать воцарению его супруги Екатерины; и трое представителей родовитого клана князей Долгоруковых, низвергнутых фаворитов Государя Петра II и последний кошевой атаман Запорожской Сечи Петро Кальнишевский, доживший в сыром и холодном беломорском климате до 116 лет…

Монастырский острог закрыли в 1902 году после посещения Соловков военным министром А.Н.Куропаткиным. Один из российских публицистов свою книгу об этой Голгофе закончил оптимистичными словами: «С Соловецкой тюрьмой покончено бесповоротно, и заключение сюда теперь представляется уже недавней страшной историей…» Но пройдет всего два десятилетия, и история повторится, только куда ужаснее.

Икона как защита от артиллерийского снаряда

КАМНИ соловецких башен помнят не только безвинных страдальцев, но и мужественных бойцов. Так 150 лет назад, в 1854 году, монастырь оказался в эпицентре драматических событий, связанных с экспедицией английской эскадры в Белое море. Правительство Великобритании направило ее к Архангельску, преследуя цель создать еще один фронт антирусской борьбы, «закрыть» российское торговое мореплавание через порты Севера и устрашить Николая I, продемонстрировав ему всю уязвимость границ его необъятной державы.

Соловки по распоряжению архангельского губернатора начали готовить к обороне еще весной, как только британские военные корабли появились в Баренцевом море. Главные церковные ценности эвакуировали, в пожарном порядке завезли восемь стареньких пушчонок. Они и выпустили несколько чугунных ядер по двум английским 60-пушечным фрегатам, когда те появились в зоне прямой видимости. На ультиматум британского адмирала Эразмуса Омманея немедленно сдать монастырь архимандрит Александр ответил отказом. В ходе 9-часовой ураганной бомбардировки по обители было выпущено почти две тысячи артиллерийских снарядов крупного калибра, которых хватило бы для разрушения нескольких городов. Но монастырь устоял и на выстрелы англичан отвечал метко. Ведь настоятель в прошлом был полковым священником и пушки разместил толково…

Однако более всего монахи уповали на милость Божию. Случайно или нет, но в союзниках у соловецких защитников оказались поморские чайки, во множестве здесь обитавшие. Потревоженные артиллерийской канонадой, они не улетели прочь, а целыми стаями пикировали на корабли непрошеных гостей, поливая их пометом. К вечеру на палубах, говорит предание, стало так скользко и так мерзко, что передвигаться не было никакой возможности. К тому же одно из монастырских ядер пробило борт фрегата «Миранда»… В общем, захват Соловков англичанам не удался, и они поспешили ретироваться. Ни один из монахов не пострадал, зато над западным входом в Преображенский собор возле иконы «Знамение» обнаружили в стене прилетевший вражеский снаряд, который не разорвался. Не иначе как Божий Промысел и предстательство соловецких чудотворцев уберегли святую обитель…

***

С ТОЙ поры началось знаменитое на всю Россию Соловецкое богомолье. Возобновлено оно в наше время, после того как Святейший Патриарх Алексий II 21 августа 1992 года доставил в возрождающийся монастырь обнаруженную в фондах Музея религии и атеизма (устроенного в советское время в Петербурге в Казанском соборе) великую святыню Церкви — мощи преподобных Зосимы, Савватия и Германа.

Накануне прибытия святых мощей во время реставрации алтарной двери из-под нескольких слоев краски вдруг явилась древняя икона, на которой изображено прибытие первоначальников монастыря на пустынный остров… Чудесное знамение можно истолковать только в одном смысле: наконец-то святой соловецкой земле возвращено ее прямое предназначение, и тюрем на ней уж, наверное, больше не будет.

_{АЛЕКСАНДР ПРОНИН
АиФ «Долгожитель»}

Версия для печати