Альманах «Соловецкое море». № 2. 2003 г. Светлана Рапенкова Песни Севера
Это похоже на возвращение. Тепло дерева под рукой. Двадцать оттенков серого над головой. Звук крыла, рассекающего воздух. Край? – Архангельский. Век? – Прошлый. Деревянный храм по колено в траве. Стук топора в прозрачной тишине. Белизна стружек на высоком обмелевшем берегу. Радуга над омытыми ливнем куполами...
* * *
Безмолвие северных дней.
Серое поднебесье.
Низкое редколесье
манит сильней и сильней.
Птица не пролетит.
К ночи густеет воздух.
И не под силу звездам
занавес развести.
Понятый не до конца
скорбный мотив покоя
головы принакроет,
слезы смоет с лица.
Только внутри едва
слышный стук расставаний.
Ночью растет трава
наших воспоминаний...
* * *
Ходят кони по песку,
По отливу.
Одиночество пасут,
Машут гривой.
А за лесом на холме —
Ворзогоры.
Ветер бродит в тишине
По просторам.
На лугу цветет чабрец,
Пахнет мятой.
Сотня огненных колец
У заката.
И желаний нет как нет —
Все свершились.
Наша жизнь и солнца свет
Совместились.
* * *
И только чаек крик не покорялся
тишине небес.
Под воду опускался
черный лес.
И всё казалось — так легко идти
по тонкому зеркальному пути.
Ложились медленные светотени
на небесный холст,
рисуя жизнь растений
в полный рост.
И вдохновенье — будничная мера этих мест
воздушной тканью покрывало все окрест.
* * *
Я наполняюсь тишиной,
как кринка медом,
золотым, тягучим,
и радуюсь созвучьям
солнечным внутри меня,
их медленному перезвону.
А небо — переполненная чаша,
ее испить никто не смог до дна,
в ней можно лишь увидеть отраженье
своей души. И вновь зажечь свечу,
подобно тонкому лучу, —
доверие судьбе и дому,
и перейти к иному
пониманью бытия.
* * *
Можно в поезде никнуть от жара
и вдыхать терпкий запах дороги,
чтобы цепкие пальцы разжала
память. Можно застыть на пороге,
все сильней ощущая усердье
шаг, как снимок, в душе отпечатать,
и молиться о милосердьи —
этот снимок поглубже запрятать.
И, прижавшись щекой, ощутимо
вдруг почувствовать тяжесть ухода
мимо окон, дверей, жизни мимо,
мимо так, будто камень под воду.
Неужели глаза не найдутся,
что умрут, нас из виду теряя?
Оттого тянет так обернуться,
ненароком судьбу проверяя.
Оттого так прощание строго,
что лишь после него удается
еще раз убедиться — дорога
не за нами, а в нас остается.
* * *
Песню не вспомнить во сне...
Падает первый снег.
Скрыты слова от меня
плотной завесой дня.
Прозрачность осени вдруг
стеклянной игрушкой из рук
вдребезги... Как во сне
падает первый снег.
Тихо. Осколков хруст.
Обледенелый куст
колется. А над ним —
первого снега дым.
Первого снега боль.
Встреча моя с тобой
светится вдалеке
капелькой в молоке.
Нежный тяжелый груз.
Первого снега вкус.
Ночью сведет с ума
северная тишина.
* * *
Это озеро неживое.
Как и зеркало — вещь в себе,
как отверстие ножевое
в чуть замшелой земной коре.
Здесь чужим дозволенья нету
смысл и память в узде держать.
Камень бросишь — он канет в Лету.
Слово скажешь — не услыхать.
Тишина. По земле и небу
неподвижный покой разлит.
Дождь прошел, и как будто не был —
влага жажду не утолит.
Верно, создано при рожденьи
мира. Гаснет вечерний свет.
Солнце село — и нет отраженья.
И на карте в помине нет.
* * *
Тяжесть строчек иных подобна весенней капели.
Я же радуюсь здесь неожиданной легкости в теле.
Предзакатное солнце осветит глаза, опускаясь,
А во чреве печном ярко вспыхнут дрова, разгораясь.
Долгожданный покой не смутит разгулявшийся ветер.
Мы одни на бескрайнем и сером архангельском свете.
Наша жизнь, словно речка, струится, бежит в перекатах,
Зарождаясь в рассветах и вновь умирая в закатах.
Только звезды мигнут в облаках, нас к себе подзывая.
Только скоро на юг полетят голосящие стаи.
Только в пройденном не изменить ничего, не поправить.
Только вынуть хлеба из печи и на стол их поставить.
* * *
Невмоготу станет —
вспомнится эта осень.
Диких гусей стаю
ветер на юг сносит.
День, будто вздох краткий,
переполняет чашу,
капнет и эту каплю
в жизнь — через край — нашу.
Желтый листок канет
в синий конверт неба,
чтобы прочла память
это письмо первой.
ВРЕМЯ СКОШЕННОЙ ТРАВЫ
Я болею от расстояний,
Я болею от немоты.
Только хлопоты расставаний.
Время капает. Время — ты.
Время рыбою ускользает,
Чешуей успевая блеснуть.
Человек предполагает,
А Господь выбирает Путь.
И в отмеренном окоёме
Мы пытаемся уяснить,
Что всегда в этом старом доме
Нам с тобою придется жить.
Нам придется понять, что время
И пространство придумано для
Нас, чтобы вечности бремя
Не заслоняло дня.
Наша цель — в океане остров,
Где высокая есть гора,
Где порою до боли остро
Пахнет скошенная трава.
Об авторе Версия для печати
|
